– Она согласилась? – дрожащим голосом спросила рыжая весталка.
– Да, – кивнула Пульхерия, – она согласилась и услышала вопрос, сформулированный так: ты, женщина, лишила человека жизни, потому что не могла жить с ним. Это был порочный, гибельный шаг, как ты осознала. Скажи теперь, что ты должна была сделать в подобной ситуации, чтобы сохранить совесть и достоинство? Женщина подумала и сказала, что должна была уйти от этого козла.
Повисла драматическая пауза.
– Ее оправдали? – тихо спросила суровая тренерша.
– Да! – широко улыбнулась Феминистия. – Должно быть, женщина была все же молода и красива, поскольку судьи проявили редкое снисхождение и объявили, что теперь она абсолютно свободна и может идти. И тогда женщина спросила, может ли она, в свою очередь, перед тем как уйти, задать вопрос мудрецам? Искушенные в науках ученые мужи переглянулись с улыбкой и милостиво дали свое согласие. И тогда раскаявшаяся преступница осведомилась: я лишила жизни мужа, в то время как должна была просто уйти. Скажите мне, знающие все на свете, куда?
С медленной, торжествующей, хорошо отрепетированной улыбкой Пульхерия обернулась к Андрею и, четко выговаривая каждое слово, договорила:
– Мудрецы перестали улыбаться. Мудрецы переглянулись. Мудрецы молча разделись и, оставив свои драгоценные одежды в зале суда, вышли голыми на городскую площадь. И запомни, уважаемый гость из тех же краев, откуда пришли к нам философ Семипедис и безумный Спартак, мораль этой притчи. И в твоей земле, и в нашей, и во веки веков так будет происходить всегда!… А теперь! – Рассказчица вскочила на ноги, и следом за ней поднялись сразу все амазонки, готовые поменять ход мировой истории, и вместе с ними поневоле и Андрей. – А теперь наверх! Потому что наступает праздник Плодородия!
* * *
Когда утром Святослав Хромин потряс Айшат за плечо, ей по-прежнему снился Андрей Теменев. Со связанными руками, нагруженный какими-то боеприпасами, он двигался теперь вверх по расщелине в окружении толпы весело хихикающих вооруженных женщин.
– И так будет всегда! – повторяли они, толкая друг друга плечами и подставляя ножки Андрею.
Айшат опасалась, что сон оказался не эротикой и не триллером, а концептуальной философской притчей, во всяком случае, от него оставалось тягостное и путаное ощущение.
– Вставай. Вставай, соня! – настойчиво тормошил ее дядя Слава. – Сегодня праздник. Сегодня работаем без обеда.
Глава 12
EX UNGUE LEONEM[32]
Алексей Илюхин уже вполне освоился с этим Городом. Нет, он не полюбил кривые улицы предместий и убого помпезные проспекты, в двух шагах от которых булькали вонючие сточные канавы. Ему совсем не нравились стандартные фасады, опирающиеся на внушительные, но какие-то деревенские булыжники фундаментов, все в косых штрихах плевков прохожих. Его по-прежнему напрягал взгляд каждого встречного легионера, под низким, увенчанным медным котелком лбом которого явно роился, не в силах вылупиться, единственный вопрос: «Ты, парень, из какого района?» Но зато Илюхин знал досконально, на каком рынке можно перележать ночь под телегой, позаимствовав немного сена, где после захода солнца повезет разжиться куском копченой свинины, пусть и зеленоватой, с истекшим сроком годности, где раньше всего начинают продавать вино, и главное, рабы какой виллы за умеренную подачку согласятся пронести его в паланкине через городские ворота, как какого-нибудь важного вельможу.