– Ты что, нашел эту чувиху? – деловито, с нарочитым небрежением спрашивает он. – Которая исчезла?
– Что, на лице написано?
– На лице у тебя много всякого написано. Причем арабской вязью: фиг разберешь! Но в целом… да, похоже, что ты со свидания вернулся. Кроме общего безумия, наблюдается в твоих очах некая томность. Как у голодного кота, который неделю во дворе пропадал и вот, приперся, понимаете ли… Только на кухню почему-то не бежишь. И это настораживает.
– Я бы побежал, да лень, – признаюсь. – Так хорошо я к твоему ковру прилип… Будь другом, пихни мне под морду миску с какими-нибудь рыбьими головами, а?
– Рыбьих голов не держим-с. Зато есть клубника и копченые ребрышки. И ни куска хлеба. Переживешь?
– Я не просто переживу. Я их сожру: ребра – с костями, а клубнику – с хвостиками. Меня в цирке показывать можно, честное слово!
– Любопытно будет поглазеть, – соглашается Веня и отправляется на кухню.
Пока он гремит там посудой, я окончательно вхожу в роль, начинаю кататься по ковру и орать по-кошачьи. Мне кажется, что это – неплохое развлечение. О том, что за стенами спят ни в чем не повинные люди, я предпочитаю не задумываться. С другой стороны, чем я хуже дворовых котов, которым позволено не обременять себя заботами о покое окружающих? Я – лучше! Следовательно, тоже могу не обременяться…
– Нет, в цирке тебя нельзя показывать. Туда же дети ходят! – Веня качает головой. – Даже я испугался бы… если бы не был хорошо подготовлен. Ты смотри, не превратись в тигру какую… Жри лучше. Голодные хищники мне тут не нужны.
– Ладно, – я не спорю, благо дикая смесь клубничного и мясного ароматов щекочет не только ноздри, но и нежные стенки пустующего желудка. – Будет тебе сытый хищник.
– Если ты ее действительно встретил, тогда я не понимаю, почему ты так быстро вернулся, – меланхолически замечает мой кормилец, пока я терзаю кости. – Два дня – далеко не предел, насколько мне известно…
– Все сложно, – мычу с набитым ртом. – Я ее встретил, да. Но не так, как обычно люди встречают друг друга. Я попал в странное место. Очень странное. Не могу описать… или не хочу пока. Скорее второе, если честно. В общем, все хорошо, просто замечательно. Но не от меня зависело, сколько там оставаться. Я же говорю: думал, что сегодня вечером на улицу вышел.
– Никак в Зазеркалье какое-нибудь забрел? – щурится Веня.
– Ну… Что-то в таком роде. В дом, который то появляется, то исчезает. Глюк, можно сказать. Но очень полезный глюк. Я там довольно много вспомнил, кстати. Не все, наверное, но немало. В частности, тебя… По этому поводу налей-ка мне еще выпить.