Если судить по первому впечатлению, меня спасло божество.
Впрочем, я почти сразу понял, что впечатление – отнюдь не первое. Я был знаком с этим стариком. Ну, если не я, то парень, чьей шкурой я теперь владел безраздельно. И чуть было, кстати, не сгубил ее, придурок…
– Франк, – говорю. – Это ведь вы, да? От чего вы меня спасли?
– От чего, от чего… От твоего собственного страха, от чего же еще, – сердито отвечает он. – Больше никогда так не делай.
– Как – «так»?
– Когда тебе в следующий раз станет страшно, старайся проснуться, – объясняет Франк. – Если очень захочешь, получится… А то не только сам в беду попадешь, что, честно говоря, еще бы полбеды, но и место испортишь. А вот это уже никуда не годится.
– А я испортил это место?
– Ну да. Не весь город, конечно, но небольшой фрагмент безнадежно испорчен, тут уж ничего не попишешь. Если после пробуждения тебе удастся найти в Москве место, соответствующее этому кафе, ты наверняка увидишь, что там рухнул или сгорел дом, а то и похуже дрянь какая-нибудь приключилась…
Он усаживается рядом, смотрит на меня пронзительно – как я только не задымился от этого испытующего взора?.. Глаза пылают, а голос тихий, ласковый.
– Мне не улыбается перспектива спасать тебе жизнь раз в неделю. Впрочем, перспектива спасать тебе жизнь раз в год тоже не кажется мне особо заманчивой. Ты, конечно, новичок, тебе влипать в неприятности по определению положено. Но ты – Ключник. А значит, вылипать из неприятностей должен самостоятельно. Тем более из придуманных.
– А эта… мясорубка – разве она была придуманная?
– Конечно. Ты ведь спишь и видишь сон. Положим, не такой сон, о котором можно забыть, проснувшись. Не такой даже, после которого непременно проснешься живым… Но погибель ты себе сам выдумал. Это – не злое место, поверь мне на слово. Просто ты почему-то вбил себе в голову, что чудеса непременно должны таить опасность. Поскольку на улице тебе было хорошо, ты поселил вымышленную опасность за дверью. А поскольку это как-никак твой сон, здесь все будет по-твоему. Клиент всегда прав.
Он заразительно смеется, и теперь я вижу: Франк ужасно рад, что успел прийти мне на помощь. Он даже гордится этим поступком, как шахматист, только что спасший от атаки противника своего короля.
– Я постараюсь больше ни во что не влипать, – обещаю.
– Да уж надеюсь, что постараешься… – Франк укоризненно качает головой. – Вообще-то ты молодец. Быстро все схватываешь, на лету. Но дурак легкомысленный. И трусишка в придачу. Легкомысленный трус – кошмарное сочетание. С этим надо что-то делать. Причем срочно. Не когда-нибудь, двадцать лет спустя, а прямо сейчас. Сегодня же.