«Шубу незачем, – думал Евгений Разгуляевич, президент фонда. – Шубу незачем, а серьги у нее уже есть. Штук сто, если парами считать. И кольца есть, и браслеты, и игра „Дартс“ для младшего школьного возраста. Может быть, купить ей очки? Хорошие темные очки приличной фирмы. Будет носить вместо своих восьми других. Или обидится?»
– …одновременно в двух областях: первичного инспирирования и трансференциального инспирирования. Первичное инспирирование, являющееся, как известно, основным способом воздействия на процесс мышления и развития в ситуативной проблематике, занимает нас как отдельная тема, так и в качестве базы для трансференциального инспирирования. В нем мы достигли особенных результатов, потому что уровень трансференциального воздействия, предоставляемого нашей фирмой, на двадцать восемь процентов выше, чем…
«А можно купить ей зонтик. От солнца. В январе. И пусть подавится».
При мысли о том, как можно подавиться зонтиком, Евгений Алибабаевич вздохнул.
– Да, да, – закивал Семенов, – это звучит несколько необычно, но я готов продемонстрировать цифры. Идейное инспирирование – пятнадцать процентов от общего бюджета, инсинуационное инспирирование – тридцать процентов, инспирирование маниакальной стадии – пять процентов и депрессивно-аутичное инспирирование – пятьдесят процентов. Таким образом, вы можете легко убедиться, что бюджет раскладывается…
«Унитаз. Раскладной. Портативный. Держать в кармане».
Катерина скучала. Бесстрастное лицо президента ее не инспирировало. «Глаза какие-то рыбьи. Может, он на самом деле Евгений Кальмарович?» Семенов пел изо всех сил. Семенова было жалко.
– Скажите, Евгений Евгеньевич, – вмешалась Катерина, пока Семенов переводил дыхание, – а вас как мама в детстве называла?
Президент фонда удивился и поднял левую бровь. Но Катерина смотрела на него с таким вежливым интересом, что долго держать паузу он не стал.
– Геша, – ответил президент фонда.
– А у меня сын тоже Евгений, – сказала Катерина, – только я его Женькой зову. А у вас дома Женькой, наверное, вашего папу звали?
– Звали, – согласился президент. – Он был Женька, а я Гешка. Нас так различали.
– Вы на папу похожи, – с одобрением сказала Катерина.
– Вы знали моего папу?
– Нет. Но если он назвал сына своим именем, его явно отличала большая любовь к стабильности и порядку.
Президент рассмеялся.
– Вообще-то меня назвали в честь деда. Папа тоже был Евгеньевичем.
– Понятно, – вздохнула Катерина, – у вас вся семья такая.
– Такая, – согласился президент.
– И мама? – полюбопытствовала Катерина.
– И мама.