Распрощавшись с кузнецом, Гиз направился к старой Исте за вторым своим заказом.
Старуха жила одна в крохотной, вросшей в землю избенке, крытой дерном. Крестьяне ее уважали, но все же старались держаться подальше – они считали, что старая Иста ведьма, и не решались беспокоить ее по пустякам. К старухе обращались лишь в крайних случаях – если кто-то заболевал, или дохла скотина, или засуха грозила сгубить весь урожай. Мудрая старая женщина помогала, чем могла, но денег никогда не брала. Все свободное время она занималась рукоделием: вязала, вышивала, ткала. В деревне считали, что ведьмины поделки обладают волшебной силой. Потому в каждой семье было что-то, созданное ее руками, – вышитое полотенце ли, плетеная из бересты солонка, деревянное ожерелье, тряпичная кукла.
Свой дом старая Иста никогда не запирала. Даже появление мертвяка не изменило ее привычки – как и прежде, дверь ее избы была открыта для всех…
– Здравствуй, бабушка, – сказал Гиз, переступив порог.
– А, пришел… – Иста улыбнулась, показав голые десны. – Жду. С самого утра все жду и жду…
– Значит, сделала, что я просил?
– Конечно, сделала. Работа простая, не трудная. Мне, старой, все равно заняться нечем, а когда дело есть, когда руки заняты, жить не так скучно…
– Хорошо, бабушка, – Гиз понимал, что дай ведьме волю, она проговорит до самой ночи. – Где всё?
– Да вон узелок возле окна лежит, возьми. Я уж вставать не буду, кости болят, спина совсем не гнется…
– Конечно, сиди, бабушка. Спасибо тебе. Сколько за работу отдать?
– Да что ты! Какая тут работа? Смех один! Убери, убери кошель-то! Деньги мне не нужны. Ты вон лучше пособи, окошко протри от пыли, а то совсем стало мутное, ничегошеньки не видать, что там на улице делается… Вот спасибо тебе, красивый… А денег не нужно… Приходили ко мне люди, очень просили тебе помочь, если надо будет. Вот я и помогла… И тебе, и людям… Оно ведь так правильно – помогать всегда надо. А что это за помощь, если за деньги?..
Гиз еще раз поблагодарил старую Исту и поспешил покинуть ее дом. Слишком уж низкие здесь были потолки, они давили сверху, заставляли втягивать голову, и запах стоял кислый, тяжелый, неприятный – запах старости.
Гиз не очень-то надеялся на память ведьмы и потому, оказавшись на улице, развязал полученный от нее узел. Хмыкнул удовлетворенно.