– Чин, так его!
– Мерзавка! – прошипел ксальтоун, выдирая из собачьей пасти кусок своего балахона и примериваясь, как бы обратить злобную рычащую тварь в что-нибудь тихое и смирное.
Собака вдруг прекратила рвать багровую ткань, отскочила и пронзительно завыла, задрав голову к голубому небу в белых клочьях облаков. Менхотеп оглянулся, мгновенно забыв о нахальной твари, непочтительном сыне и необходимости поскорее исчезнуть.
Струи обжигающе-ледяного ветра теребили мага за края одежды, и с высоты эшафота на него смотрела молоденькая девушка в оборванном белом платье. Девушка с Алым Камнем на золотой цепочке, у ног которой сидел темноволосый человек, так и не освободившийся от своих цепей. В прозрачных глубинах Талисмана переливался и мерцал живой огонь, постепенно проникавший наружу и окутывавший тонкую фигурку развевающимся покрывалом меняющихся багряных и малиновых оттенков.
Склонный к метафорам и словесной игре месьор Юсдаль сравнивал потом Долиану Эрде с трепещущими на ветру языками огромного костра. Сейчас же он огляделся в поисках укрытия, ибо Дана недвусмысленно вызывала своего противника на бой, а Хальк твердо усвоил: при поединках волшебников обычным смертным надо держаться в стороне.
* * *
Сила Каримэнона, превратившаяся в тугой жгут пылающих багровым до черноты нитей, пронеслась над площадью. Долиане никогда раньше не удавалось создать ничего подобного: получившийся у нее огненный бич стал видимым даже тем, кто не обладал колдовским зрением. Он выплавил в булыжниках Замковой площади глубокую борозду, мгновенно спалил деревянные рогатки ограждений и настиг Менхотепа, заклубившись вокруг него бездымным косматым вихрем оранжево-золотого цвета. Дана чувствовала себя так, словно находилась на перекинутом через стремительный водопад раскачивающемся мосту. Каждая капля в потоке бегущей под ней воды становилась новой нитью, вплетенной в хлещущую багровую плеть.
Такое количество огня могло до основания испепелить небольшой городок, но Дана не могла остановиться, вымещая скопившуюся злость. Это новое, сладостное чувство невероятной, неуправляемой мощи настолько захватило ее, что поначалу она даже не заметила, как истончаются алые нити и иссякает огненная река. Камень безжалостно вернул ее к действительности, больно уколов ладонь. На опустевшей площади там и сям виднелись странно застывшие, точно замороженные на бегу, человеческие фигуры.
«Непонятно, – подумала Дана, – но удобно. Никто не станет досадной помехой или случайной жертвой».
Наискось через серые булыжники мостовой вился уродливый черный шрам, след магического пламени, и на дальнем его конце Эрде-младшая увидела своего противника.