– Нравится, – убежденно ответила моя рыжая непредсказуемая дама.
Кипящее вино в котле воспользовалось моментом и выплеснулось через край, весело зашипев на углях.
* * *
Луна достигла вершины небосвода и начала клониться к горизонту. Шумный лагерь на лесной поляне постепенно затихал, хотя самые рьяные любители гулянок намеревались сидеть до рассвета. Пуантенский Леопард подбил благородное собрание учинить песенное состязание, в ходе которого появились невинные жертвы – Веллан, перестаравшись, оборвал струны.
Нетвердо держащееся на ногах общество отправилось искать замену доблестно павшему инструменту, вернувшись с добычей: виолой, принадлежавшей Меланталь, и еще одной, выпрошенной под честное слово у немедийцев. Этой немедленно завладел явившийся из леса Аластор, со скорбным видом поведавший, что цветов папоротника ему отыскать не удалось и пришлось сорвать парочку соцветий иного рода…
– Ой, парочку ли? – невиннейшим тоном осведомился Эртель, за что был пнут и обозван блохастым кобелем.
Начинающуюся перепалку оборвала рабирийка, резко ударив по струнам виолы и заявив, что хвастовство свойственно только мальчишкам, зато некоторые болтуны не в силах даже взять правильного аккорда. Кайлиени возмутился, и нам оставалось только слушать, как эта парочка старается перещеголять друг друга, вспоминая старинные мелодии и на лету сочиняя новые.
Наверное, я задремал, убаюканный теплом костра, вполуха внимая струнным переборам и голоску подпевавшей Цинтии. Разбудил меня собачий лай – кофийская псина Райана Монброна, прежде спокойно лежавшая подле хозяина, вскочила, навострив уши и рыча в темноту за пределами света костра.
– Чего это она? – спросила Дженна. – Зверя почуяла? Или кто-то шатается по лесу?
– Там человек, – без колебаний ответил Монброн. – Причем знакомый. Чин, приведи!
Но прежде чем Чинкуэда успела выполнить команду владельца, на границе света и тьмы возник высокий черный силуэт, вроде бы человека, одетого в тяжелый дорожный плащ с капюшоном. Что удивительно, заявился пришелец с той стороны, откуда придти никак не мог. Во всяком случае столь беззвучно и незаметно. Поляну там окружали старые кусты шиповника – я уже весьма близко познакомился с ними и готов был побиться об заклад касательно их полнейшей непроходимости.
В молчании гостя и его загадочном появлении чудилась некая угроза, которую, однако, никто не собирался принимать всерьез. Что может случиться в крохотном лесу, больше смахивающем на ухоженную рощу, где сегодня расположились король Аквилонии и его приближенные? Сам Конан не шевельнулся, вглядываясь в незнакомца поверх чаши с дымящимся вином, а внезапно оживившийся Тотлант поднялся на ноги, улыбнувшись и подняв руку: