Ирá спрятала карандашный огрызочек обратно в медальон, но не спрятала серебряную раковинку под одежду. Оставила поверх куртки, на виду.
– Да. И это знание меня не только горем переполняет. Я понимаю, что несмотря ни на что, она была по-своему счастлива. Её горькое счастье, оно же и причина всех её бед – дар божий. Она обладала способностью ТВОРИТЬ. Она расплатилась за дар трагической жизнью и трагическим концом жизни, но… мириады убогих, обделённых человеческих существ могут ей завидовать. Хотя не позавидуют, ибо не поймут, чему, собственно… Разве это богатство, власть, или что-то подобное? Нет… ЧТО ЭТО – гениально ёмко, предельно лаконично выразила она в самом коротком своём стихотворении:
Меня, как рану, зашьёшь,
Кровь языком слижешь,
Спросив: Как живёшь?
Пишешь?
Так говорила Ирина Ухова. И ни единого словечка не добавишь, не убавишь. О ТВОРЧЕСКОЙ ЖИЗНИ сказано абсолютно всё. Для неё Жить и Писать – синонимы. Не творить – не жить. Это относится к носителям любого вида творчества. Важен не способ, которым послания небес передаются человечеству, важна суть.
– Каки-ие люди были… недаром мы их как святых чтим.
– Настоящие. Если принять за аксиому то, что людей Миров сотворили реальные боги по своему образу и подобию, – только люди, наделённые творческими, креативными наклонностями и способностями, являются истинными людьми. Боги, сотворяя свои копии, не могли не наделить… мы приняли это за аксиому, помнишь?.. не могли не даровать людям главную свою силу – ТВОРЧЕСКУЮ. Тем, кому досталось от Творцов её побольше – наиболее близкие к оригиналам «отпечатки». Кому меньше – копии похуже. Кому почти ничего не перепало – бракованные копии, бледные. Отходы…
– Очень доходчиво. Приняв аксиому, мы автоматически признаём, что подавляющая часть человечеств – отходы божественного производства.
– Вот именно. Поэтому и приходится удачным оттискам божественной сущности, настоящим людям, отдуваться за всех остальных. Каждому и каждой – отрывать от бренной бытовухи и тащить на себе в небеса как минимум близких и родных, а по максимуму – целые народы и расы… Ирина могла бы стать величайшей русской поэтессой конца двадцатого века от Рождества Христова, подобно своему земляку святому Сергею Есенину, рязанскому гению начала того же века…
– Рязанскому?!
– Да. Они были родом из древнего российского града, в честь которого назван твой мир, этот мир… Так случилось, что Она не стала широко известной в ту эпоху. Зато потомки оценили по достоинству.
– Крутая у тебя прабабуля была, Ир. НАШ человек.
– Великая душа в слабом тельце… типичное для гения сочетание. Маленькая она была, с меня ростом, и хрупкая, как китайская фарфоровая статуэтка. Больная очень. Брошенная всеми. Стихи она уже не просто писала, она уже ими говорила, мыслила стихами, а кому из обычных мужчин нужна женщина, которая живёт не сиюминутными желаниями, а ВЕЧНЫМИ? Как истинно русский человек, в итоге начала она искать забвение на дне стакана водки…