Жизнь в подобном положении становится невыносимой; между тремя заброшенными в самую глубь пустыни человеческими существами не было ни общения, ни взаимопонимания. Это положение грозило разрешиться ужасным столкновением между ними. Так и случилось — быть может, даже раньше, чем они ожидали, в силу тех обстоятельств, в которых они находились.
После двух с лишним недель пути, не отмеченного, однако, никакими событиями, достойными особого упоминания, дон Марсиаль и его спутники, пользуясь то сведениями, добытыми на асиенде, то следами, оставленными людьми, которых они хотели догнать, достигли, наконец, развалин Каса-Гранде Моктесумы. Как уже известно читателю, за развалинами начиналась ужасная пустыня дель-Норте.
Было около шести часов вечера, когда наш небольшой отряд вступал в древний вымерший город. Солнце уже зашло за горизонт, настали короткие южные сумерки, прерия освещалась странным, неверным, изменчивым светом.
Следуя на небольшом расстоянии друг за другом, дон Сильва и Тигреро пытливо озирались вокруг. Они двигались вперед с крайней осторожностью, положив пальцы на собачки взведенных курков карабинов, так как бесконечный лабиринт улиц и переулков мертвого города способствовал засаде индейцев.
В конце концов они благополучно достигли развалин касы, не встретив на пути ничего примечательного.
Ночь уже совсем спустилась на землю, предметы начали сливаться с тьмою. Дон Марсиаль приготовился было сойти с лошади, как вдруг остановился, испустив крик ужаса и изумления.
— Что такое? — с беспокойством спросил немедленно подъехавший к нему дон Сильва.
— Смотрите, — ответил ему Тигреро, указывая на группу искривленных деревьев, росших между валом и густыми зарослями, уходившими в прерию.
Человеческий голос оказывает странное влияние на животных: он вселяет в них непобедимый страх. Достаточно было нескольких слов, которыми обменялись между собой два неожиданно появившихся перед развалинами человека, как им ответили нестройные зловещие крики, и семь или восемь стервятников взмыли вверх и с криками стали описывать над головами наших путников широкие круги.
— Но я ничего не вижу, — заметил дон Сильва, — темно, хоть глаз выколи.
— Правда, но если вы приглядитесь, то в той стороне легко увидите странную вещь.
Не дожидаясь дальнейших объяснений, асиендадо пришпорил лошадь.
— Какой-то человек висит вверх ногами! — закричал он, вдруг остановившись с выражением крайнего ужаса и отвращения. — Что могло здесь произойти?
— Кто знает? Это не индеец, цвет его кожи и костюм не оставляют в этом отношений ни малейшего сомнения. Его волосы на месте, так что убит он не апачами. Что это может означать?