Краснокожий оттолкнул кошелек, который ему протягивал его собеседник.
— Черный Медведь думал, — холодно проговорил он.
— О чем, если это не тайна?
— Воин не баба и не станет терять слова даром. То, что бледнолицый брат предлагает вождю апачей, тот отвергает.
— Что это значит?
— Что все условия разорваны.
Мексиканец с трудом подавил волнение, вызванное глубоким разочарованием при этом известии.
— Итак, ты не созвал своих воинов, и когда я дам знак, ты не нападешь на асиенду?
— Черный Медведь созвал своих воинов и нападет на бледнолицых.
— Что же означают твои слова? Признаюсь, вождь, я не понимаю тебя.
— Это оттого, что бледнолицый не хочет понять. Черный Медведь нападет на асиенду сам по себе.
— Так и было установлено между нами, мне кажется.
— Да. Но Черный Медведь видел Поющую Птичку, его вигвам пуст, он хочет ввести туда бледнолицую девушку.
— Несчастный! — в страшном раздражении закричал мексиканец. — Ты изменил мне!
— В чем вождь изменил бледнолицему? — отвечал краснокожий совершенно спокойно. — Бледнолицый предложил сделку, вождь отвергает ее, в чем тут измена?
Мексиканец закусил от ярости губы. Он едва сохранял самообладание и от душившего его гнева ничего не мог говорить.
— Я отомщу тебе, — задыхаясь, проговорил он наконец.
— Черный Медведь — могучий вождь. Он смеется над карканьем ворон. Бледнолицый ничего не сделает вождю.
Во мгновение ока мексиканец ринулся на краснокожего, схватил его за горло и, выхватив кинжал, приготовился вонзить его.
Но апач следил за всеми движениями своего противника. Не менее ловким движением он освободился из его тисков и мгновенно отпрыгнул, так что мексиканец не мог достать его.
— Бледнолицый осмелился коснуться вождя, — глухим голосом проговорил краснокожий, — и потому умрет.
Мексиканец выхватил из-за пояса пистолеты.
Нельзя сказать, чем бы закончилась эта сцена, если бы неожиданное обстоятельство не изменило ее совершенно.
С того же дерева, откуда несколькими секундами раньше появился мексиканец, спрыгнул теперь еще один человек, бросился на апача, поверг его на землю и отнял у него всякую возможность даже пошевелиться прежде, чем тот успел опомниться и хоть как-то защититься.
— На этом дубе, должно быть, сидит целый легион чертей, — с невидимой во тьме улыбкой прошептал Весельчак.
Мексиканец и человек, так кстати явившийся ему на помощь, связали индейца по рукам и ногам реатой.
— Теперь ты в моей власти, вождь, согласись сделать то, что я захочу.
Апач нагло расхохотался и испустил резкий свист.
По этому сигналу словно из-под земли появились пятьдесят индейских воинов. Это произошло так быстро, что двое белых не успели оглянуться, как их окружило непроходимое кольцо.