Джемс закрыл глаза, должно быть стараясь зрительно представить себе увиденное. Никто из нас не решался прервать его.
— Я побежал, когда уже начали оцеплять улицу, — почти шепотом закончил он: у него уже не было голоса. — Полицейский промазал, когда я перемахнул через забор. Остальное вы знаете.
— А Маго, Маго?! — не закричал — взвизгнул Толька.
— Я же сказал: упала. — Джемс даже не поднял головы.
— Живая?
Мы молча посмотрели на Тольку. Нужно ли отвечать на этот вопрос?
Джемс и не ответил.
В тишине, повисшей почти осязаемой тяжестью, вдруг раздался тоненький, протяжный звук. Это плакал Толька. Не по-мужски — по-детски, заливчато и жалобно.
Я отвел Тольку в ванную — пусть выплачется и умоется. Пиджак Джемса в рыжей грязи засунул под ванну. Но где спрятать самого Джемса?
— Уходить нельзя, — решил Зернов, — на улицах, вероятно, уже идут облавы. У Джемса пустяковое, но пулевое ранение. Разбинтуют и сразу поймут, что к чему. Здесь оставаться тоже рискованно — отель не застрахован от обыска. Если не считать переулков, мы на одной магистрали с бульваром.
— А если в подвале? — спросил я. — В типографии. Там сейчас никого нет.
Джемс поднял голову.
— Дверь в стене хорошо пригнана, — вспомнил он, — но щель все-таки заметна. Когда мы работаем, кто-нибудь из оставшихся шпаклюет щель и подбеливает. Ни черта не заметно, разве только с лупой и разглядишь.
— Вода там есть? — спросил Зернов.
— Есть.
— Возьми сыр и свечи.
Мы спустились в подвал по черной лестнице — я страховал их на пролет впереди. Дверь в подвальной стене закрывалась плотно. Но, пропустив Джемса внутрь, мы все-таки замаскировали еле заметную щель. Полоска свежих белил легла действительно незаметно. Даже придирчивый обыск едва ли бы ее обнаружил.
— Порядок, — облегченно вздохнул Мартин.
— Как сказать, — усомнился Зернов.
Тольки с нами не было. Он сидел у стола, положив голову на руки, и никак не реагировал на наше возвращение. Даже о Джемсе не спросил.
— Толя, — сказал я по-русски, — ты все равно бы вернулся домой без нее.
Он посмотрел на меня сухими, без слез, ненавидящими глазами:
— А ты спроси: вернулся бы я вообще?
— Тебя бы вернули. Мы здесь гости. Толя. Расставанье неизбежно.
— Но не такое.
— Анохин, — позвал меня Зернов из соседней комнаты, — оставь его. Он все поймет без нашей подсказки.
Мы перешли на английский язык.
— Я не верю Этьену, Дон.
— Я тоже.
— Если найдут Джемса, найдут и подпольную типографию. И наоборот. Этьен не пойдет на это.
— У него не будет выхода. Убийство Фронталя — повод к репрессиям. Галунщики жаждут крови.