Закончив с приготовлениями, стоматолог набил мне рот ватой и начал ковыряться в остатках выбитого зуба крючочком, время от времени, примериваясь зловещего вида щипцами и скальпелем. А я сижу с открытым ртом как дурак и ничего не чувствую. Оно, в общем-то, и к лучшему.
Пока меняли вату, я еле отплевался, а когда в ход пошли смеси и дощечки с целебными заклинаниями, забив на запрет, закрыл глаза и попытался расслабиться. Получилось не очень. Мешали затекшая челюсть и пробивавшиеся даже через наркоз короткие уколы лечебных чар.
Пришел в себя я оттого, что меня трясли за плечо. Вытолкав изо рта пропитавшуюся зеленой слюной вату, я первым делом провел языком по еще недавно расколотому зубу. Целехонек! Только кончик слишком острый — чуть язык не порезал. Ничего, еще затупится. К тому же в предложенное зеркальце клык смотрелся совсем как соседние натуральные зубы.
— Закуси, — сунул мне в зубы черную пленку стоматолог. — Нормально рот закрывается? Зуб не мешает?
— Нормально.
— Гарантия полгода, — стянул перчатки и кинул их в мойку парень.
— Спасибо, надеюсь, не понадобится, — прошамкал я: губы еще окончательно не отошли от наркоза и еле шевелились. Мысли в голове слегка плыли и как-то слишком уж резко обрывались при попытке сосредоточиться на чем-то конкретном.
Надев куртку и зашнуровав ботинки, я вышел на улицу и спустился по лестнице на тротуар. Прямо напротив стоматологического салона стояла припаркованная четырехдверная «Нива» белого цвета с наглухо затонированными стеклами.
«Тоже зубы лечить приехали?» — лениво подумалось мне, и в этот момент задняя дверь распахнулась, а из автомобиля на меня уставился жезл «свинцовых ос».
Я так и замер. Приплыли. Начнут стрелять — мне кранты. С такого расстояния даже одноглазый криворукий нарк не промахнется. Неужели Семера так быстро отыскала?
— Чего встал-то? Залазь, — усмехнулся кто-то у меня за спиной. Я медленно повернул голову и увидел стоящего у стены парня в синей спортивной куртке, который держал меня на прицеле АКСУ. Усмешка чувствовалась, впрочем, только в голосе: глаза оставались совершенно серьезными и внимательно ловили каждое мое движение.
— А стоит ли? — не сдвинулся я с места, лихорадочно пытаясь понять, кто это такие. Или Семера, или Дружина — никого другого, кто стал бы махать автоматами в Форте на виду у прохожих, на ум не приходило. Да и бандиты себя обычно скромнее ведут. Быстренько расстреливают и сквозняк делают. Но если это дружинники, то почему не в форме? А лицо-то у парнишки знакомое. Такого забыть сложно: бледно-рыжие веснушки усеивали щеки, острый, слегка задранный кверху нос ощутимо искривлялся влево. А вот где встречал, не помню.