– Значит, мне все же удалось прельстить вас.
– Да. Моя твердость перед искушением рухнула словно карточный домик.
– Дорогая мадам Ларчмонт, имея в руках такие пирожные, даже я мог предсказать, что произойдет. – Он достал одно пирожное и протянул его ей. Но когда она хотела его взять, он отдернул руку и покачал головой. – Вы испачкаете перчатки. Позвольте мне. – Он поднес пирожное к ее губам.
Он заметил ее испуганный взгляд и почти увидел, как приличие борется в ней с желанием получить пирожное. Потом она наклонилась и откусила кусочек.
Ее губы коснулись его пальцев, и его обдало жаром, но этот жар был ничто по сравнению с тем адом, который она вызвала, когда закрыла глаза и тихо застонала от удовольствия. Как завороженный он следил за движениями ее губ. Проглотив кусочек, она провела кончиком языка по губам, чтобы подобрать сладкие крошки. Ему пришлось сжать губы, чтобы самому не застонать, – такое он испытывал напряжение.
Она открыла глаза и посмотрела на него слегка затуманенным взглядом.
– О Боже… это было так… приятно.
Черт побери! Приятно. Этим словом ничего нельзя описать. С полураскрытыми влажными губами она выглядела привлекательнее любого пирожного. И да поможет ему Бог, но ему захотелось попробовать ее на вкус.
Он сидел и смотрел на нее, потеряв счет времени, но она, наконец, очнулась и сказала:
– Не надо так на меня смотреть, милорд.
Ему пришлось сглотнуть, чтобы к нему вернулся дар речи.
– Я просто вами восхищаюсь. – Не спуская с нее глаз, он переместился на место рядом с ней. – Это вам, – сказал он, протягивая ей оставшуюся половину пирожного.
– А вы не хотите?
Видит Бог, в данный момент все его существо сосредоточилось на слове «хотеть».
– Я хочу, чтобы его съели вы.
Он коснулся пирожным ее губ, и она их разомкнула. Он медленно протолкнул пирожное ей в рот, а потом указательным пальцем провел по ее нижней губе, размазывая шоколад.
Она сжала губы, захватив его палея. Это эротическое движение и ощущение ее губ вокруг его пальца заставило его замереть.
Потом он осторожно высвободил палец, наблюдая за тем, как меняется выражение ее лица, когда она ест, и все больше возбуждаясь. Черт побери, неужели зрительный процесс наблюдения за тем, как кто-то ест, может вызывать такие чувственные ощущения?
Она продолжала жевать, тихо постанывая от наслаждения. Потом облизала испачканные шоколадом губы и открыла глаза.
– Это было восхитительно, – пробормотала она.
– Я тоже получил удовольствие.
– Но вам же ничего не досталось, – удивилась она.
– Я предпочитаю ваши губы. – Он слегка коснулся губами ее рта. Она задержала дыхание, боясь пошевелиться – Восхитительно. Я хочу еще.