Но теперь, когда Уилл вернулся к себе, а Джеймс стал наконец ее любовником, она постепенно отучится от выпивки. Ей больше не потребуется такая поддержка и стимулятор.
Около половины девятого Джереми проходил мимо дверей Людмилы Гоголь и Уилла Коббетта. В квартире этой русской женщины музыка стихала только в промежутке с двух до восьми. Это была, конечно, «классическая» музыка, и, следовательно, слушать ее, как здесь, так и в любой другой ситуации, считалось не предосудительным, в отличие от других направлений, таких как поп, соул, хип-хоп или «гараж».
Он задержался у двери Коббетта, услышав женский голос. Потом голос Коббетта и снова хихиканье женщины. Значит, у Коббетта есть девушка – просто чудеса. Интересно, знает ли об этом Инес.
Уже спустившись, он услышал новый взрыв величественных аккордов, напоминающих внезапную грозу средь бела дня.
Он постучал в дверь, и вместо обычного приглашения войти, услышал:
– Кто там?
Вместо ответа он открыл дверь и вошел, заставив себя улыбнуться и выглядеть непринужденно.
– Я уже почти незнакомец, я знаю, но так уж вышло.
«Не извиняйся, не объясняй», – приказал он себе.
Он заметил, что на столе только одна чашка.
– А я уже попила чай, – сказала Инес и нелюбезно добавила. – Но могу снова поставить чайник, если…
– Пожалуйста, не беспокойтесь, – отозвался он, но заставил себя сесть в серое бархатное кресло. – Я слышал, у мистера Коббетта появилась девушка.
– Кажется, так.
– Интересно, как она относится к Шостаковичу, часами грохочущему за стеной?
– Вам интересно? – холодно отозвалась Инес.
Даже хуже, чем он ожидал. Может, просто у нее вчера был неудачный день. Вряд ли предменструальный синдром в ее возрасте. Женоненавистническая мысль напомнила ему о недавно сделанном выводе, что ни одна женщина не похожа на… Как там итальянцы говорят? «Tutte le donne sono putte eccetto mia madre ch'e una santa». Что-то вроде: «Все женщины шлюхи, кроме моей святой матери».
– Ну, мне пора, – он поднялся.
Инес внимательно посмотрела на него и сдержанно улыбнулась.
Он вышел на улицу, ненавидя Инес. Кто дал ей право так неучтиво с ним обращаться? И почему только он не убивал таких женщин, как она – старых и страшных, никому уже не нужных? Нет, он выбирал молодых, хотя и не испытывал к ним отвращения. Его сознание ненавидело Инес и ей подобных, а подсознание направляло его энергию против молодых и цветущих. Он не только понятия не имел, зачем это делает, но не представлял, почему выбирает именно тех, а не других. Он вспомнил, что всегда находился позади своих жертв. Он убивал тех, кто шел от него, а не к нему.