Он тяжело дышал и уже переходил на крик, злобно потрясая руками в сторону Ларри:
– Да, я тебе скажу, Ларри, знай это! Мои проблемы – это мои проблемы, и не надо в них совать нос. Оставь меня в покое, Ларри! Не трогай меня! Не лезь в мои дела!..
В Балларате все более нарастало недовольство властями, и поджог таверны Бентли был только частью усилившихся беспорядков. Однако далеко не все поддерживали подобные методы борьбы – многие считали произошедшее дикой и разнузданной выходкой, пусть и призванной стать выражением протеста против несправедливости тарифов, постоянных арестов и коррумпированности полиции. В Балларате возникло полдюжины различных группировок, одни из которых исповедовали силовые методы борьбы, вроде захвата денег, собранных за лицензии, а другие выступали за поступательные и легальные меры – делегации к губернатору сэру Чарльзу Готхэму, попытки вызвать сочувствие у отдельных членов Совета законодателей. Много было таких, которым этот путь казался чересчур медленным и осторожным. Они жаждали действовать, им хотелось поскорее добиться суда над Бентли и освобождения тех, кто за поджог таверны был посажен в тюрьму. Они просто не умели по-другому выражать свое недовольство. Для них самое главное было крикнуть погромче, чтобы заглушить робкие голоса благоразумных. И Пэт был среди таких. Каждый вечер они с Сином уходили из лагеря и отправлялись в пивную. Мы не знали, откуда Пэт берет деньги на выпивку; мы вообще перестали быть в курсе его дел после того злополучного дня, когда он поссорился с Ларри.
Ларри с Адамом продолжали ездить в Мельбурн, но дни, которые они проводили на приисках, становились для всех пыткой. Мы ждали и боялись новой вспышки со стороны Пэта, поэтому атмосфера в лагере была гнетущей. Казалось, будто что-то должно вот-вот произойти, что разрушит серую обыденность нашей жизни, кто-то из нас должен был уйти. Но случилось совсем не то, чего все ждали.
Это произошло через несколько недель после того, как сгорела таверна Бентли. Как обычно, все сидели у костра – Кейт с Дэном, Роза, Кон и Том Лангли; Ларри был в магазине – заканчивал последние дела перед очередной поездкой в Мельбурн. Пэт с Сином, как всегда, ушли на Главную улицу. Обычно они не возвращались до тех пор, пока все в лагере не улягутся спать. Только тогда они приходили – шумные и пьяные. Иногда мне казалось, что они нарочно делают все слишком громко – с намерением помешать нам спать. Особенно это проявлялось, если в лагере присутствовал Ларри.
Мы с Адамом занимались работой – придвинув табуретки к ящику, который служил нам столом, мы переписывали списки товаров, привезенных из Мельбурна в этот раз, и заносили их названия и цены в мои специальные книги. Я пыталась обучить Адама своей системе учета, но он не проявил к ней должного интереса. Почерк у него был хороший, но на списки он смотрел с отвращением. Уже стемнело, и мы зажгли свечу.