В те редкие моменты, когда Пэт не был занят на своих митингах и мог немного побыть с семьей, он изводил всех пламенными речами, как будто мы были его главные обвинители. Он все не мог принять утверждение Дэна насчет того, что нужно спешить не торопясь.
– Ты рассуждаешь, как Ларри, – с позиции страха! Еще несколько месяцев назад Пэт не посмел бы сказать такое отцу; но теперь старые правила не действовали.
– Мы должны взять заложников, – объяснял он, – и возьмем их из рядов полиции; будем держать их пока эти ублюдки из Мельбурна не отпустят на свободу Флетчера и остальных…
Этот дух беззакония и разгула распространялся, как дурная болезнь, поражая даже тех, кто был еще слишком мал. Кон, который видел и слышал все откровения Пэта, невольно заряжался его пафосом, но его волновали не политические страсти – на уме у него было сплошное озорство. Возможно, и Роза подливала масла в огонь своим бесконечным ворчанием; что бы Кон ни делал, ей надо было обязательно его оспорить, и в конце концов он поступал так, чтобы ее замечания не оставались без подкрепления. Он был очень невнимателен на наших занятиях, безответственно относился к порученным ему домашним делам. Внезапно в лице Кона у детей на Эврике появился лидер. Он придумал игру под названием «Старатели и фараоны». Они по очереди гонялись друг за другом, лавируя среди шахт и куч мусора; иногда от их криков можно было оглохнуть. Кон был вечно украшен порезами и ссадинами, а однажды явился с синяком под глазом, полученным в неравном бою с другими мальчишками.
Кейт надавала ему пощечин.
– Он совсем испортился здесь! – кричала она. – Испортился, как и мы все! Лучше бы мы совсем сюда не приезжали!
Но в нем ведь было еще так много от ребенка. Поскольку он считал меня не совсем членом семьи, я была постоянным прибежищем для его слез. Нет, он плакал не из-за своих бесчисленных шрамов; я думаю, он просто поддавался всеобщему безотчетному страху перед неизвестностью.
Джон Лангли нанял другого человека для сопровождения своей повозки. Конечно, мы были с ним вежливы, но это все, на что мы были способны. Ночевал и жил он на Главной улице в отеле «Звезда».
– Я не могу позволить себе тратить время на чужих, – говорила Кейт.
В Магвайрах появились предусмотрительность и осторожность, которых и в помине не было в те времена, когда они подобрали меня по дороге в Балларат. Теперь не так просто было втереться к ним в доверие.
Со временем имя Адама стало все реже звучать у нас на устах, но думаю, что наедине с собой каждый вспоминал его. Ларри скучал по своему компаньону, хотя и не показывал этого. Роза поначалу рвала и метала, но потом впала в уныние – перестала следить за собой, не наряжалась, не причесывалась.