– Пэт наверняка будет впереди всех, – сказала я ему, – надо попробовать туда пробраться.
Чтобы пройти через толпу, я бессовестным образом воспользовалась галантной привычкой мужчин пропускать даму вперед. Чтобы обратить их внимание на свою персону, я отчаянно толкалась и дергала их за рукава, но зато потом они безболезненно давали мне пройти, а следом за мной быстро поспевал Адам. Таким образом мне удалось пробраться в первые ряды. Как раз в это время Питер Лейлор объявил о начале митинга. Среди готовящихся выступать Пэта не было, но я заметила его у самого края площадки.
Через некоторое время стало тихо, и Питер мог начать говорить. Он говорил о подкреплении из Мельбурна, об отказе освободить заключенных. С каждым его словом напряжение в толпе нарастало.
– Наша свобода находится под угрозой. Или мы защитим ее – или она умрет!
По долине эхом прокатился одобрительный гул толпы. Меня пронизала дрожь, и неожиданно для себя самой я тоже стала кричать и скандировать и даже помахала в воздухе платком.
– Надо упразднить лицензии на землю! – неслось над площадкой. – Мы должны покончить с ними раз и навсегда как с символами тирании! Кто за меня?
И снова раздался истерический вой толпы.
– Я считаю, что мы должны настойчиво отказываться носить их с собой; следует создать специальный отряд для совершения набегов на тюрьму и каждый раз освобождать арестованных за отсутствие лицензий. Когда мы действуем сообща – мы сильнее. Вы согласны со мной?
Сотни шляп полетели в воздух, а горы вокруг нас буквально задрожали от криков и пронзительного свиста. Толпа заволновалась и забурлила. Поднявшись на цыпочки, я пыталась разглядеть, что делает Пэт. Какой-то старатель задел меня по лицу локтем, и если б не Адам, который поддержал меня сзади, я бы оказалась под ногами толпы. Из-за этого я упустила момент, когда Пэт отделился от группы на краю площадки и двинулся к одному из костров, вокруг которого толпился народ. Адам взял меня руками под локти и приподнял над головами. Я увидела, как Пэт запалил свою лицензию от костра и, подняв горящую бумагу над головой, стал кричать и размахивать ею. Через несколько секунд я совсем потеряла его из виду, так как он оказался совершенно затертым толпой мужчин, шумно требующих сжечь и их лицензии тоже.
Бейкери-хилл стала похожа на дом умалишенных, где сумасшедшие устроили дикие пляски с горящими бумажками в руках – в сумерках они мелькали над головами, будто огни свободы. Те, кто пришел сюда просто поглазеть, быстро ушли; другие спрятали в карманы свои бесценные клочки бумаги и тоже сбежали. И все же многие из старателей остались: то тут, то там вспыхивали заветные огоньки – на Спэсимен-хилл, на Золотой шахте, на Черной горке, они сигнализировали, что гнев жителей Балларата дошел до предела и отныне стал целенаправленным.