Что ж, я был прав…
— У нас другое мнение. Но спорить не будем. Поживем — увидим, — сказал Югов и замолчал.
Интересно, думал я, на что рассчитывал Сысоев, уверивший ее, что его легенда лучше?..
Хельга Мюллер, казалось, прочла мои мысли.
— А Сысоева вы не возьмете, — сказала она, не скрывая, однако, своего безразличия к его участи.
— Возьмем, — впервые улыбнулся Югов. — Пусть это вас не беспокоит.
— Меня сейчас ничто не беспокоит, пока я уверена в конечной победе немцев.
— Сысоев тоже немец? — вдруг спросил Югов.
— Нет, — с ноткой презрения ответила Хельга. — Он, вероятно, русский, и если и немец, то одесский или прибалтийский. Наверно, старый абверовец… Я должна была во всем подчиняться ему…
— Сысоев — это его настоящая фамилия? — рискнул спросить я, и рискнул небезрезультатно, потому что ответ ее кое-что прояснил.
— У него десяток таких фамилий, а подлинной я не знаю. Он заслан сюда для убийства и диверсий. Я же никого не убила. Не из жалости, конечно, а потому, что убийства не входили в мое задание. Мой выстрел в патрульного был единственным, да и то я его только ранила.
— А почему вы так уверены, что мы не возьмем Сысоева? — продолжал я. — Адрес его известен…
— Он больше не вернется домой.
— Почему?
— Потому что у нас была договоренность: каждую ночь после тревоги мы должны были встречаться у памятника Пушкину. Если кто из нас не пришел на встречу, другой обязан немедленно сменить крышу. Сысоев связан с крупной воровской шайкой, действующей по его приказам.
— Каким? — спросил Югов.
— Убивать, взрывать, поджигать… Сообщникам предоставлялась возможность обогащаться. А что будет со мной? — спросила Хельга Мюллер.
— Дело ваше пойдет в трибунал, — ответил Югов и вызвал конвойных. — Уведите, — распорядился он и, когда ее увели, обратился ко мне. — Чему она радуется?
— Надеется, что немцы возьмут Москву, а мы расстрелять ее к этому времени еще не успеем.
— В трибунале будут решать, — сказал Югов. — А падения Москвы не одна она ждет. Вот прочти.
Это был приказ верховного командования немецкой армии Восточного фронта:
«Солдаты! Перед вами Москва! За годы войны многие столицы пали под вашими грозными ударами, знамена многих армий склонились у ваших ног. Вы, доблестные сыны Германской империи, с победой прошагали по площадям побежденных городов. Вам осталось захватить Москву. Заставьте ее покориться, покажите ей силу вашего непобедимого оружия, и вы также пойдете по ее площадям. Москва — это конец войне. Москва — это отдых и возвращение на родину. Вперед! И только вперед!»
Я молча возвращаю приказ Югову.