Полковник говорил по- английски практически без ошибок - два года он изучал язык в гонконгском университете, но его произношение могло повергнуть в ужас любого фонетиста. Его чуткое ухо и страстное желание учиться вкупе с полным незнанием особенностей употребления различных диалектов, превратили его речь в причудливую мешанину звуков. Тут слышались нотки, свойственные жителям Манчестера, Глазго, Ливерпуля, Белфаста, Ньюкасла, Кардиффа, разных районов Лондона, перемежавшиеся то и дело с выговором, почерпнутым им из речи аристократии. Этот пестрый поток звуков был бы даже забавным, если бы Сун не сопровождал его стальным зловещим взглядом.
Потупившись, Дони посмотрела на Суна.
- Извините, товарищ полковник, - покорно сказала она. - Я знаю, что говорю по- английски не хорошо.
- Однако лучше, чем твоя подруга, - Сун благосклонно улыбнулся. У него были темные, цвета запекшейся крови губы, зубы были как бы слегка вдавлены внутрь. Он продолжал. - Не называй меня "товарищ полковник". Получается, как в прогрессивной пьесе о молодежи. Зовя меня просто - "полковник Сун". Ведь мы друзья. И хватит одиночества - будем общаться! Где остальные?
Выйдя в сопровождении Дони из комнаты, он миновал выложенный каменными плитами коридор и оказался в гостиной. Это было высокое, просторное помещение с покатым, мощенным камнем полом и великолепной мебелью из оливкового дерева, которую делали тут же на острове. Пестрые современные коврики и подушки, пара заурядных абстракций на грубых стенах казались здесь лишними. Раскрытые створчатые двери вели на узенькую террасу, где стоял низкий столик и складные стулья. Дальше было только море, сейчас мирно плескавшееся. Стремительно восходящая полная луна так ярко освещала его, что море казалось бесконечно зыбким и одновременно до невозможности мелким - слой воды толщиной лишь в молекулу, простиравшийся до самого горизонта. Невидимый прибой шелестел галькой, которая покрывала промежуток между двумя молами якорной стоянки.
Задержавшись на мгновение у двери и не выходя из тени, Сун пристально глядел на море. Он не видел его уже пятнадцать лет, зрелище до сих пор завораживало его. Море напомнило ему о Британии, о том, что жители этого туманного острова, когда- то очень давно поставив море себе на службу, покорили чуть ли не четверть мира. "Лучшей декорации и не придумать", подумал с удовольствием Сун и вошел в светлую комнату.
Лежавшая на диване девушка быстро подняла свои темные глаза. Она была одного роста с Дони и одета приблизительно так же (в черные брюки и белую блузку), но рядом с ней Дони казалась полноватой. Длинные ноги девушки, ее высокая грудь и небольшая изящная головка с темными коротко подстриженными волосами наводили на мысль о том, что Луиза Тартини была итальянкой не только по имени. Но на самом деле она, так же как и Дони, была албанкой и имела такой же поддельный паспорт. Однако ее характеру не доставало послушности подруги, во взгляде девушки сквозили обида и страх.