— Можно присесть?
— Прошу вас. Что вам предложить?
— Сейчас ничего. Пусть только Дезире поставит бокал.
Она казалась усталой, озабоченной. С трудом верилось, что она здесь для того, чтобы возбуждать мужчин, но Бетти, по-видимому, и не строила на свой счет иллюзий.
— Вы бельгийка? — спросил Мегрэ, уловив акцент.
— Из Андерлехта, это возле Брюсселя. Раньше работала в труппе акробатов. Я ведь начала совсем юной — мой отец цирковой артист.
— Сколько вам лет?
— Двадцать восемь. Для акробатики я уже стара, вот и пришлось танцевать.
— Замужем?
— Была, за жонглером, — он меня бросил.
— Прошлой ночью Арлетта уходила с вами?
— Как всегда. Таня живет у вокзала Сен-Лазар и идет вниз по Пигаль. Она собирается быстрее нас. Я живу в двух шагах отсюда, и мы с Арлеттой обычно расстаемся на углу Нотр-Дам-де-Лоретт.
— Она сразу пошла домой?
— Нет, но так бывало. Она сделала вид, что поворачивает направо, а потом, как только я скрылась, снова поднялась вверх по улице, чтобы пропустить стаканчик в табачной лавке на улице Дуэ, — я слышала шаги.
— Почему она пряталась?
— Пьющие не любят афишировать пристрастие к рюмке.
— Она много пила?
— Перед уходом два коньяка со мной, до этого шампанское, не знаю сколько. Уверена, что она приняла и до открытия заведения.
— У нее были неприятности?
— Даже если были, мне она об этом не сказала бы. Наверно, ей просто все надоело.
Пожалуй, Бетти тоже все надоело, потому что вид у нее был мрачный, а голос монотонный и безразличный.
— Что вы о ней знаете?
Вошли двое, мужчина и женщина, и Дезире стал приглашать их к столику. Увидев пустой зал, они, переглядываясь, в нерешительности остановились. Мужчина смущенно пробормотал:
— Придем попозже.
— Ошиблись этажом, — спокойно обронила Бетти. — Эти явно не к нам.
Она изобразила улыбку.
— Раньше чем через час мы не начнем. Иногда приходится выступать и перед тремя посетителями.
— Почему Арлетта выбрала эту профессию? — Бетти долго смотрела на комиссара, потом тихо произнесла:
— Я часто спрашивала ее об этом. Трудно сказать. Может, нравилось.
Она взглянула на фотографию на стене.
— Вы видели ее номер? Здесь Арлетту никто не заменит. Вроде бы просто. Мы все попробовали. Но поверьте, это нелегко. Если делать с кондачка, зрелище становится безобразным. Важно показать, что ты действительно получаешь удовольствие.
— И Арлетте это удавалось?
— Иногда я спрашивала себя: не потому ли она и взялась за это? Не говорю, что это связано с желанием иметь мужчин, возможно, и нет. Но ей хотелось возбуждать их, держать в напряжении. Когда после номера она возвращалась на кухню, — кухня — это наши кулисы: чтобы подняться наверх переодеться, надо проходить через нее, — так вот, после номера она приоткрывала дверь и любовалась произведенным эффектом: так актеры подглядывают в зал из-за занавеса.