Расчет нашего командования полностью оправдался. Наши воины тепло одеты: ватные костюмы, полушубки, валенки, а у фашистских вояк — тонкие шинельки, как говорится, на рыбьем меху. На адском ветру они не спасали гитлеровцев. Фашисты не выдерживали и, предполагая, что и русские в такую погоду наступать не будут, попрятались в бункерах. Выскакивали на минутку наверх и, не обнаружив ничего подозрительного, вновь лезли в тепло.
Воспользовавшись благоприятной ситуацией, наши воины решительно захватывали один за другим важные объекты большого укрепрайона противника. Гитлеровцы только к концу операции поняли, что происходит, и попытались организовать сопротивление, но оно было быстро подавлено.
Вся артиллерия гитлеровцев, не сделавшая ни единого выстрела, досталась нам в качестве трофея, а еще вчера самоуверенные и наглые сверхчеловеки трусливо выходили из бункеров на мороз с поднятыми руками.
За эту блестящую победу 2-й стрелковой дивизии было присвоено почетное наименование Мазурской, и она стала официально называться 2-я стрелковая Мазурская дивизия.
После разгрома группировки противника в районе Мазурских озер наши войска устремились к заливу Фри-шес-Хафф. Во время этого марша были взяты населенные пункты: Рудшаны, Пуйен, Бабинтен, Коленган, Кобультен, Бишьфебург, Ротфлие, Зебург, Фронтенбург, Ройхенбург, Ливенбург, Франсдорф, Лихтенау, Лотерфельд, Петерс-вальде, Лихтенфельд, форсирована река Алле. К 22 февраля мы овладели Хоенфьюрстом, севернее Мельзака, и вышли к побережью Балтийского моря в районе залива Фришес-Хафф.
А на северо-востоке все еще сопротивлялся блокированный нашими войсками город-крепость Кенигсберг, последний оплот гитлеровцев в Восточной Пруссии.
31 января был занят город Зеебург Здесь во время налета вражеской авиации батальон связи понес тяжелые потери. Погибли 6 человек, в том числе 18-летний Саша Фомин, он скончался у меня на руках, повторяя перед смертью одно лишь слово «мама». Было ранено 7 человек, убито 8 лошадей и разбито 4 повозки с имуществом связи.
Вся оборона немцев в Восточной Пруссии строилась лицом на восток, учитывая это обстоятельство, наши армии наступали на север и северо-запад. Фашисты стремились отвести свои войска на запад, опасаясь оказаться в окружении, попасть в «котел». Отступая, они выводили свое гражданское население и, как ни странно, гнали с собой и наших женщин. Однажды мы перехватили большую группу таких остарбайтеров, свыше 800 человек. Приготовленный для нас обед был роздан этим женщинам.
Был в моей военной судьбе и такой прискорбный факт. Два наших полка окружили селение, сопротивление гарнизона было исключительно упорным, враг не сдавался, и только когда артиллеристы вывели орудия на прямую наводку, ввиду неизбежной гибели, противнику пришлось капитулировать. Стали собирать пленных, и вдруг часть из них, человек около 30, потребовали, чтобы их отвели к более высокому начальству. Это были власовцы. Когда их привели к командиру дивизии, то один из них обратился к полковнику Перевозникову со словами: «Товарищ командир, разрешите нам теперь защищать Родину». От такой наглости комдив просто опешил и тут же приказал вывести предателей в расход. Эти ублюдки были расстреляны на месте. Солдаты встретили такое решение с пониманием и удовлетворением, никто не пожалел шкурников.