После этого он объявил, что совещание спецгруппы состоится в двенадцать часов дня, то есть до него осталось чуть больше шести часов. Они будут добиваться ордера на обыск дома и служебного кабинета Локке, а также решать, какие действия предпринять. Уже направляясь к дверям, Ролленбергер посмотрел на Босха и сказал:
– Мы его приструним. А вам, Босх, стоит хоть немного поспать. Вам сейчас это очень нужно.
– А как насчет вас? Как вы собираетесь разговаривать об этом с Ирвингом?
Ролленбергер посмотрел на золотой жетон, который держал в руке. Это был жетон Мора. Сжав ладонь, он опустил его в карман спортивной куртки и вновь посмотрел на Босха.
– Это уже мое дело, не так ли, Босх? Об этом не беспокойтесь.
Когда остальные ушли, Босх с Эдгаром поднялись на второй этаж, в гимнастический зал. Когда они снимали с него наручники, Мора молчал и на них не смотрел. Не говоря ни слова, они оставили его там, с обмотанным вокруг шеи полотенцем, пристально глядевшего на свое отражение в разбитом зеркале.
Перед тем как сесть в машину, Босх закурил сигарету и посмотрел на часы. Уже 6.20 утра, причем сейчас он был чересчур взвинчен, чтобы уснуть. Сев в машину, он вытащил из кармана ровер.
– Фрэнки, ты не спишь?
– Нет, – ответил Шихан.
– Есть что-нибудь?
– Да мы только приехали. Пока никаких признаков жизни. Даже не знаем, здесь он или нет. Подъемная дверь опущена.
– Ну ладно.
Тут Босху пришла в голову одна мысль. Взяв в руки книгу Локке, он снял с нее суперобложку, сложил ее и положил к себе в карман, после чего тронул машину с места.
Лишь раз остановившись, чтобы наскоро выпить кофе, к семи часам утра Босх уже был в институте Сибил-Бренд. Чтобы допросить Джорджию Стерн в столь ранний час, ему пришлось получить разрешение у дежурного по тюрьме.
Он увидел, что она больна, сразу, как только ее ввели в комнату для допросов. Усевшись, она сгорбилась и сложила перед собой руки – так, словно несла в рваной сумочке какие-то вещи и боялась их уронить.
– Ты меня помнишь? – спросил он.
– Вы должны вытащить меня отсюда.
– Я не могу этого сделать. Но я могу сделать так, что тебя отправят отсюда в клинику. Там ты будешь пить метадон с апельсиновым соком.
– Я хочу выйти отсюда.
Она подавленно опустила голову и начала слегка покачиваться взад-вперед. Босху стало ее жаль, но он понимал, что сочувствие здесь неуместно. Ее не спасти, а ему нужно решать более важные проблемы.
– Ты меня помнишь? – снова спросил он. – Мы виделись вчера ночью.
Она кивнула.
– Мы показывали тебе фотографии. У меня есть еще одна.
Он положил на стол снятую с книги суперобложку.