Грея пронзил укол настоящего вожделения. В некоторых отношениях его леди вообще не была невинной, и он предвкушал много долгих интересных ночей, пока они выяснят, кто из них в постели атакующий.
– Может, позже.
– Одна кажется мне особенно интересной. Любопытно посмотреть, как она действует.
Она сведет его с ума. И делает это умышленно.
– Давай сохраним их для долгих зимних ночей, которые ждут нас впереди. Я не говорил, что люблю тебя, Анник? Это началось, когда ты в первый раз попыталась меня покалечить. Все не находил времени сказать это словами.
– Теперь самое время. Мы свободны, я не вооружена. – За ее поддразниваниями скрывалась печаль. Скоро он положит конец волшебству. – Мне чрезвычайно приятно быть любимой, особенно таким мужчиной, как вы. Думаю, я могу стать тщеславной и преисполниться самомнения.
– Можешь сделать это прямо сейчас. А еще сказать, что и ты любишь меня.
– О! – Анник расправила складку на подушке. – Вы будете разочарованы, мой враг. Я вас хочу. Это не любовь.
– Просто желание?
– Вы мой первый мужчина. У каждой женщины должен быть первый мужчина, когда она невинна и обманывает себя, веря в любовь. Это правда, если даже у нее будет семьдесят тысяч мужчин, с которыми ей суждено лежать в своей жизни.
Грей молча смотрел на нее. Она лежала здесь, хотела его. И боялась этого. Гадая, станет ли она шлюхой или просто дурой. Не выторговывает ли у вражеского шпиона для себя безопасность? Верит ли, что может увидеть разницу между желанием и влюбленностью? Если б ее мать не умерла, он задушил бы ее собственными руками.
Ладно, хватит с Лисенка беспокойства. За десять минут он заставит ее забыть об этой глупости. Дайте ему еще пятнадцать минут, и она забудет собственное имя. Он выдернул из-под нее книгу и отшвырнул. Ее груди легли в его ладонь, как в колыбель.
– Я пока еще решаю задачу, но семьдесят тысяч совершенно не оставят тебе свободного времени.
Он слегка приподнял Анник, целуя ее в шею, чтобы смутить и занять ее ум. Она наклонила голову, наблюдая, как он прикасается к ней, как в его пальцах ее соски превращаются в маленькие твердые пуговицы. Она уже начала быстро дышать. Она чертовски отзывчива. Хорошо. С женщиной вроде Анник ему требуется все преимущество, какое он мог получить.
Грей поцеловал ее в макушку.
– Семьдесят тысяч – слишком много. Не смогу ли я убедить тебя ограничиться меньшим числом? Как насчет сотни? Или дюжины? – Он провел кончиком пальца по ее щеке. – Или одного?
– Одного?
– Меня.
– О! Хорошо…
Она медленно наклонила голову, пока ее лоб не коснулся его лба. Язык пробовал его кожу.