– Приму это к сведению.
Рядом с тазом лежала стопка полотенец. Грей пытался вспомнить, что делали после боя в санитарных палатках. Там были раны, накрытые мокрой горячей тканью. С лошадьми поступали так же. Он попытается. Грей намочил полотенце в воде, от которой шел пар, и осторожно выжал его.
– Будет горячо.
– Ох! – Эйдриан дернулся. – Горячо. Да. Ты прав. – Он глубоко вздохнул сквозь зубы. – Ужасно горячо. Послушай… У Каррадерз мой последний отчет. Я за него спокоен. Передай Джайлсу, чтобы он взял что хочет из моей комнаты на Микс-стрит. Джорджу я обещал часы в ящике моего туалетного столика, если не вернусь из какой-нибудь увеселительной поездки.
– Из этой ты вернешься. – Грей поднял ткань и взглянул на рану.
– Приказы? Ты знаешь, как я слушаюсь приказов. Ты что, собираешься с глупым видом рассматривать пулевое отверстие? Нелепо, если хочешь знать мое мнение. – Эйдриан уставился на трещину в потолке. – Грей, если опять начнется жар… Не позволяй мне говорить.
Ястреб знал слишком много секретов.
– Не позволю.
– Спасибо. – Он глубоко вздохнул. – Еще деньги. В банке Хора лежит куча денег на имя Эйдриана Хокера. И ценные бумаги. – Он поморщился, когда Грей убрал полотенце. – Найди Джона Блэка. Ты не поверишь, но я крестный отец его старшего сына. Деньги переходят к мальчику. – Еще один глубокий вздох. – Полагаю, я должен портному. Заплати за меня, хорошо?
– Ты как Сократ над кубком яда. – Грей опять намочил полотенце в горячей воде и положил его на рану.
– Кто… Ох! Кто такой Сократ?
– Мертвый грек. Анник им восхищается.
– Бесполезное дело, раз он мертв. Эта женщина рождена, чтобы ее ценил теплый и живой мужчина. – Худое смуглое лицо Эйдриана потеряло все краски, но все же он сумел хитро подмигнуть. – Может, я. Ты вообще не интересуешь ее, старина.
– Я не жду от нее любви. Она должна меня бояться и прекратить свои попытки к бегству. А любить она может тебя. – Грей замолчал и смыл кровь с груди юноши. – Я собираюсь тебя посадить. Не помогай. Я сам все сделаю.
– Хорошо.
Подняв Эйдриана, который был легким и хрупким, как стекло, он подложил ему под спину подушки.
– Теперь отдыхай.
Грей выплеснул грязную воду в окно на плющ, вившийся по каменным стенам. Ночь выдалась теплая, внизу на террасе засиделись допоздна люди, главным образом местные фермеры, но было и несколько путешественников, говоривших с парижским или нормандским акцентом. Одна из пухленьких темноволосых дочерей Русселя ходила бочком между гостями, собирая пустые стаканы.
Здесь, в этой маленькой деревне, в уединенной гостинице, которая была промежуточной станцией их шпионской сети во Франции, они сегодня в безопасности. Завтра начнется ад.