– Кажется, Дойл требовал, чтобы вы надели эту ночную сорочку.
– Конечно. Я сообщу вам, если начну выполнять приказы месье Дойла.
Она стояла лицом к окну, сжимая в руках ночную сорочку, и не повернулась к нему. Предстоящая ночь будет одной из самых трудных. С полей дул ветер, пахнущий коровами, землей и яблоками. Она чувствовала острое, как физическая боль, желание увидеть поля и звезды над ними все последние месяцы эта боль не покидала ее.
Свободная рубашка, в которой она была, то раздувалась от ветра, то опадала, приникая к груди и бедрам. Рубашка Грея. Она неплохо изучила мужчин. Некоторые сочли бы ее соблазнительной, такую нелепую в мужской рубашке, босую, с растрепанными волосами, падавшими на лицо. В шелковой тряпке, которую она сейчас держала, она будет выглядеть шлюхой.
А в мужской рубашке она кажется умной, изысканной куртизанкой. Да, выбора у нее сегодня практически нет.
Она слышала, как он запер дверь.
– Вы прикрылись моей рубашкой. Ну-ну… – Когда он разговаривал с ней, в его тоне было непонятное раздражение. – Я мог бы это предвидеть. Ночная сорочка – откровенна. А вас нельзя обвинить в откровенности.
– Неужели вы еще недостаточно изводили меня всего лишь за то, что я француженка и шпионка? Мы пока что во Франции, месье Грей. Я не ваша законная добыча. Отпустите меня. Это единственный разумный выход для нас обоих.
– После того как вы отдадите мне планы Альбиона. Мы заплатим, если вас это интересует. Очень хорошо заплатим.
Леблан ответит за все. Последней каплей, переполнившей чашу его вины, были слова, которые привлекли к ней внимание англичанина, требующего планы Альбиона.
Ей очень хотелось сказать: «Тебе нужны планы Альбиона? Пожалуйста. Забирай их, удержи месье Наполеона от глупого вторжения на ваш остров, которое погубит тысячи французских солдат, а также бесчисленное количество англичан и окажется безуспешным».
Но если бы все было так просто!
Анник солгала тут же и убедительно:
– У меня этих планов нет. Я ни разу их в глаза не видела.
– Вы хорошо лжете. Полагаю, я не первый, кто вам это говорит.
Она стукнула кулаком по подоконнику.
– Нет и нет! Мне уже надоела эта глупость. Леблан плюется ядом, как жаба, и вы по совершенно непонятным причинам верите ему. Вы зря похитили меня и везете в Нормандию. Своим безумным упрямством вы подвергаете меня и себя опасности…
– Повернитесь и смотрите на меня. Я чертовски устал говорить с вашей спиной.
– Я не считаю вас ни привлекательным, ни интересным. На самом деле мне хочется, чтобы вы ушли.
Железные руки схватили ее и повернули, безболезненно, но очень и очень решительно. Опустив голову, она скрыла от него лицо.