– Все в порядке. Я уже проснулась. – Анник тряхнула головой.
Чего не следовало делать, ибо перед глазами у нее все поплыло. Его голос изменился. Вот и все. Но это Грей. Потом она услышала нестройный шум вооруженных людей. Сны и явь слились воедино. Она должна проснуться. Он Грей. Не паниковать, как глупая школьница. Грей был маяком в хаосе. Она будет делать, что он скажет, верить ему, а думать позже.
– Я буду говорить по-немецки. – Даже с его произношением это нетрудно. Так говорили в деревне, где она жила, на полпути между Мюнхеном и Зальцбургом.
– С этого момента говорим только по-немецки, Анник. Вас зовут Аделина Грау. Я ваш муж Карл. Мы женаты шесть месяцев. Эйдриан – ваш брат, Фриц Адлер. Ваш близнец. Вы из Графинга. Я профессор Мюнхенского университета, еду в Лондон читать лекции в Королевской академии. – Он что-то надел ей на палец.
Кольцо. С гладким кабошоном. Должно быть, его носил Эйдриан. Она повернула камень внутрь, теперь золотой ободок выглядел обручальным кольцом.
– Аделина. Карл. Мой брат Фриц. – Она делала это уже сотни раз. Сотня историй. Сотня разных людей. Она может сделать все, что от нее требуется. – Кучер?
– Черт! Да, Йозеф Хейлиг. Он работает у меня десять лет.
– Йозеф, – повторила она.
Грей поддерживал ее, словно боялся, как бы она не упала с сиденья. Нет, только не во время работы. За все эти голы она еще ни разу не поддалась слабости, когда нужно было выполнить задание.
Карета остановилась, и Дойл что-то говорил по-немецки лошадям. Грей нажал раздражаться и жаловаться. Возможно, ей надо спросить его, профессором чего он был, но это уже не имело значения. Если бы кто-нибудь задал ей вопросы или даже пристальнее взглянул на нее, они бы все равно погибли.
– Французы по своей природе назойливы, – сказал Грей. – Прежде было не так плохо. Говорю тебе, Фриц, они изменились, и не в лучшую сторону. Никто в Париже не ценит мою работу. А-а, подходит еще одна команда болванов в форме, чтобы помешать нашему путешествию.
Все это время Грей обнимал ее, вливая в нее свою неукротимую силу. Он последний раз сжал ей плечо и распахнул дверцу.
– Месье, я могу вам чем-то помочь?
Теперь его французский был парижским с сильным немецким акцентом. Он снова был не похож на Грея. К ней прикоснулся Эйдриан, чтобы она знала, где он находится.
– Мы остановились только на минуту. Карл об этом позаботится, Аделина. – Его немецкий был таким же безупречным, как и ее собственный. – Доверься ему. Он вытащит нас. Он никогда не ошибается.
Эйдриан чувствует себя лучше, подумала она. Голос уверенный, рука, успокаивающая ее, теплая. Он будет жить, если их не убьют жандармы. Как бы ей хотелось, чтобы спасение Эйдриана не было столь эфемерным достижением.