Русская книга мёртвых (Гофман) - страница 55
Мы вошли в мытарство убийства, в котором испытывается не только разбой, но и всякая рана, всякий удар, а также всякие заушения или толчки, сделанные во гневе. Миновали мы и мытарство чаровании, отравлений наговорными травами и призываний бесов с целью волшебства. Духи этого мытарства были подобны четвероногим гадам, скорпионам, змеям, ехиднам и жабам, и зрак их был весьма страшен и мерзок.
Но для душ верных иного пути, возводящего к небу, нет, и все грядут этим путем. Немногие души проходят эти мытарства беспрепятственно, так как мир во зле лежит, люди же весьма слабы и от юности пристрастны к грехам.
Наконец, встретили нас злобные духи последнего мытарства, называемого мытарством жестокосердия. Истязатели этого мытарства весьма жестоки и люты, но особенно лют князь их, имеющий весьма унылый и скорбный вид, дышащий огнем ярости и немилосердия. И если кто-нибудь, хотя и совершит многие подвиги, затворит сердце свое для ближнего, тот низвергается оттуда в ад и заключается в бездне.
Миновав все страшные мытарства, мы с радостью великой приблизились к самым вратам небесного царствия. Были эти врата подобны светлому кристаллу, и от них исходило неизреченное сияние. И что я там видела и слышала, о том невозможно рассказать подробно! Видела я, что око человеческое не виде, и ухо не слыша, и на сердце человеку не взыдоша. Тут я, падши, поклонилась невидимому и неведомому Богу.
"Высокий сумрачный храм стал заполняться народом... только что проследовало духовенство.
Они прошли в полупустой еще храм. Шаги звенели по каменным плитам, отдавались под высокими сводами и замирали в углах.
По трое-пятеро входили монахи, истово крестились, кланялись во все стороны. На клиросе, покашливая и пробуя голоса, становились певчие.
Пахло воском и ладаном. Длинные косые лучи от окон купола, дымная полумгла высоких сводов, мерцание свеч и лампад, густой голос иеродиакона, читавшего Евангелие, - все настраивало на печально-торжественный лад.
Раздалось величавое согласное пение.
Когда отзвучало и замерло "Боже правый, помилуй нас", распахнулись западные двери и показалась процессия, вводившая постригаемого. Взгляды всех обратились к нему...
Впереди шли два послушника в стихарях, неся высокие подсвечники с горящими свечами, за ними следовали иеромонахи, прикрывая своими мантиями постригаемого. Он шел босой, в одной срачице...
Было в нем что-то суровое, мученическое, напоминавшее лик Спасителя...
Процессия приблизилась к архиепископу. С посохом в руке, он стоял в царских вратах, и постригаемый простерся ниц у ног владыки.