– А то ты не видишь, – попеняла ей Наташка. – Лежит себе… И в ус не дует. Потому как, кажется, не дышит.
– У н-неё есть ус?
– Откуда я знаю, что у нее есть? На ней даже лица нет.
Наташка явно преувеличила. Лицо у женщины было, только она лежала, уткнувшись носом в ковер. Как раз рядом с дверью во вторую комнату. Скорее всего, спальню Петуховых. Такое впечатление, что пыталась боднуть дверь головой, а она оказалась бронированная. Копна разметавшихся рыжеватых волос хорошо маскировала физиономию, но плохо гармонировала с красным ковром.
– Нет, это неправда. Этого не может быть. Я сейчас открою глаза и проснусь… Нет, не получается. Они больше не открываются. Ну и ладно. Пусть себе лежит, если ей здесь больше нравится. Знаете, это точно не Дарья, – голос Леси по-прежнему вибрировал на самых высоких тонах – чуть ниже ультразвука, но в нем зарождалась категоричность. – Дашка не стала бы шастать по квартире в туфлях на каблуках, да еще вплоть до самой смерти на ковре. – Она всхлипнула, но тут же взяла себя в руки. – Аккуратистка. И брюк у нее таких не было… И свитера… Какие-то они занюханные и великоваты для Дашкиного размера.
– Ясное дело, это не Дашка, – оборвала Лесю Наталья, заподозрив, что перечень отличительных признаков женщины будет бесконечным. – Зачем Дашке валяться на собственном полу сразу же после отъезда на отдых? – Ир, тебе эти волосы никого не напоминают?
Мой ответ «Нет!!!» прозвучал достаточно истерично, ибо по моему разумению стогу длинных мелкозавитых волос в данный момент надлежало быть в другом месте, а именно, по месту проживания своей обладательницы. Правда, не в комплекте с одеждой и туфлями. Именно туда вчерашним вечером мы проводили оценивающими взглядами Илюшину девицу вместе с ним самим. Неужели за ночь она успела разориться и сменить наряд соответственно новому имиджу?
– Ясно. Тогда они и мне никого не напоминают.
– А значит, и мне тоже, – эхом отозвалась Леся.
– Надо позвонить в милицию… – сказала я, обретая некую уверенность, чему способствовал факт осознания необходимости каких-то действий.
– И в «скорую»! – добавила Наташка. – И самой Дашке. Леся у тебя есть телефон?
Леся кивнула и указала на Дашкин аппарат.
– Здесь ничего нельзя трогать, – мрачно предостерегла я. – Отпечатки пальцев убийцы смажем. Если, конечно, он их не стер платочком. Который унес с собой.
– Я трогала дверь! – ужаснулась Леся, – когда открывала.
– По крайней мере, ты, в отличие от убийцы, не унесла ее с собой! – утешила Дашкину соседку Наталья. – Это объяснимо. Было бы гораздо хуже, если бы мы влезали в окно. Я высоты боюсь. Леся, раз уж твои отпечатки пальцев на двери остались, может, ты посмотришь правде в глаза? В смысле, осторожненько приподнимешь голову жертвы и… вдруг она все-таки жива или, на худой конец, тебе знакома.