– Пойдем. Тебе надо умыться, поесть чего-нибудь.
Павел посмотрел на нее ошалело, потом какая-то мысль промелькнула в глазах, заставила напрячься черты. Руки, обвивавшие Ирину, упали; он оглянулся:
– Где Виталя? Где этот гад?
Ирина, как во сне, водила глазами по сторонам, якобы отыскивая Виталю, а на самом деле пытаясь перехватить взгляд Сергея. А тот был занят только тем, что старательно прихлопывал струйку огня, которая воспользовалась общей суматохой и воровски поползла по кромке сухой травы.
– Виталя во-он туда побежал. – Баба Оля махнула рукой в сторону болота. – Я еще подумала, чего ему там надо?
– Ах же, тва-арь… – низким голосом протянул Павел. – Тварюга поганая!
– Слушайте-ка, – спохватилась Маришка. – Да ведь он что, решил-таки через болото уйти? Да ведь утонет!
– А ему все равно живым не быть, – холодно проронил Павел. – Ему еще лучше бы в болоте сгинуть, потому что иначе я его достану. Он же меня убить хотел в том подвале, отморозок!
– Уби-ить?!
– За что?!
Павел с недобрым прищуром оглядел изумленные лица:
– Надо думать, чтоб я никому не рассказал, где оружие хранится. Я и то удивлялся, как это он так легко согласился показать свой арсенал. Еще пока туда шли, вдруг почуял что-то неладное. Слишком уж добреньким вдруг стал Виталя, слишком заботливым! Но когда мы вытянули наверх ящичек, я зазевался, как дурак, на это подземелье – а он меня ударил чем-то по голове. Кажется, я потерял сознание, потому что не помню, что дальше было. Очнулся в темноте, все тело затекло. Наверное, долго валялся…
– Да нет, погоди, ты же ногу подвернул, – недоверчиво перебил Петр. – Виталя сказал нам, что ты здорово вывихнул ногу в подвале, на ступеньках, потом ковылял по лесу с трудом, а потом решил вернуться в скит, чтобы там пересидеть в подполье.
– Я так и думал, что он наврет вам с три короба, – кивнул Павел, зло усмехнувшись. – Что, я на самоубийцу похож? Даже зверье из лесу бежит, а я попер бы прямо к черту в пасть? В огонь? Разве мыслимо в таком аду выжить?
– Но ты ведь выжил, слава богу, – тихонько сказала Маришка.
– Да ведь я не сидел там, не ждал, пока изжарюсь. Конечно, не сразу поверил, что он меня бросил подыхать. Рвался, орал, как резаный, звал его. Пытался нашарить люк, через который мы в подвал пролезли. Но, думаю, пока я без сознания валялся, Виталя меня в другое место перетащил, подальше от склада боеприпасов, чтобы я даже случайно вылезти не мог. Да, скажу я вам… – усмехнулся Павел, и щека его вдруг мелко, нервно задергалась, так что он должен был прижать ее рукой. – Думал, все, кранты! Уже, как говорится, вся минувшая жизнь прошла перед глазами. Потом вспомнил, как Никифор Иванович рассказывал про староверов, которые через такие подполья уходили живыми из огня, и решил пойти наудачу, куда глаза глядят. Конечно, никуда они не глядели, там такая тьма стояла, что к ней даже через десять лет привыкнуть невозможно. Только для кротов!