– Один конец обмотай вокруг стоек, да покрепче. Как можно крепче! Тяни изо всех сил, я ведь тяжелее тебя. Свободный конец добрось до меня.
– Лучше я не буду бросать, а протяну тебе на кочерге, так вернее, – возразила Ирина.
– Делай… как знаешь…
Голос Павла больше напоминал последние вздохи умирающего.
Всхлипывая от жалости, Ирина заметалась от стены к стене. Она накручивала и накручивала все новые кольца вокруг стоек коридора, пока не спохватилась, что в борьбе за безопасность может извести всю веревку. Прикинула – да нет, вполне хватит Павлу, еще и останется. Затянула натуго узлы, отбежала по коридору на всю длину веревки и подергала изо всех сил. Вроде бы крепко.
– Я готова. Ты там как?
– Держусь, – прошелестел Павел. – Давай… От левого плеча.
Ирина опять бухнулась на колени на краю ямы. Господи помилуй сорваться туда! Тогда и она погибнет, и Павел будет обречен. Он уже на пределе, это чувствуется.
Вот кочерга опять у его плеча. Павел осторожно разжал левую руку… схватил кочергу, схватил веревку:
– Отпускай!
Ирина от неожиданности разжала руки, и кочерга полетела вниз.
Какое-то мгновение она тупо следила за полетом, потом в отчаянии укусила себя за край ладони.
– Что? – чуть слышно спросил Павел. – Кочерга упала? Ладно, не переживай. Хотел сказать – убирай. Это я виноват. Но теперь обратной дороги нет.
Веревка, лежащая на краю ямы маленькой бухточкой, заскользила вниз. Ирина поняла, что Павел стравливает лишнюю длину. Вот веревка натянулась – и…
Как внимательно Ирина ни следила за каждым движением, она пропустила мгновение, когда Павел выпрямил ноги, сжимавшие доску, и повис на руках. От толчка тело его полетело по направлению к Ирине, и она успела вцепиться в ворот его рубахи. Ловко перехватывая руками веревку, Павел начал выбираться наверх. В это время верхняя часть доски от толчка начала переворачиваться и опускаться прямо ему на голову.
Ирина вскинула руки и успела поймать доску. Придерживала ее до тех пор, пока Павел не прохрипел:
– Все!
Ирина отпрянула, споткнулась, резко села рядом с Павлом на доски. Роковая плаха пошла вниз, вниз, покачалась – и наконец замерла.
– Господи… – со всхлипом выдохнула Ирина, нашарила руку Павла и крепко сжала ее. – Ты как? Ну ты как?
Он повернулся набок, подтянул руку Ирины к своему лицу и припал губами к ладони.
– Какое счастье, – пробормотал, все еще тяжело, неровно дыша, – какое счастье, что я тебя тогда не убил, Катерина!
* * *
Ливнем било по глазам, и долгое время Сергей брел, не поднимая головы, тупо меся ногами раскисшую черную грязь, видя вокруг только обгорелые пни и черные колья, некогда бывшие стволами деревьев.