– Знаешь что? – сказала решительно. – Давай сразу расставим все точки над i. Тебе со мной ловить совершенно нечего. Понял? Вот исходя из этого постулата и будем жить дальше.
– Ну, нечего так нечего, – на диво быстро смирился с поражением Петр, еще раз укрепив в Ирине уверенность, что она точно определила его сущность. Котяра – он и есть котяра! Не отломилось – ну и не надо, пойду полижу сметанку из другой кринки. – Тогда что? Попробуем поспать? Вот-вот рассвет! А потом надо будет как-то решить твои жилищные проблемы.
– А твои? – хихикнула Ирина, совершенно не обидевшись на непостоянство поклонника, столь быстро отступившегося от нее. Впрочем, на Петра вообще было трудно долго сердиться. – Ты что, будешь теперь жить на сеновале? Или завтра уже уезжаешь?
– Думал уехать, – сознался он. – Но теперь… теперь, может, и задержусь.
Ирина разочарованно вздохнула. Да, напрасно она упрекала Петра в непостоянстве! Но ничего, надо просто держаться с ним дружески, но не более, он не дурак, поймет, что она не кокетничала с ним, уверяя: напрасны все усилия!
– Имей в виду, – сказала ледяным тоном, – если вздумаешь приставать, я плюну на свою репутацию и подниму такой крик…
– Ага, так тебе и поверят, что ты ко мне на сеновал пришла просто о погоде поговорить! – хмыкнул Петр. – Знаешь, как говорят в таких случаях? Пошла барыня за квасом – очутилась под лопасом. Нет, уж лучше не кричать. Ладно, успокойся, мы же договорились: руки прочь от областных библиотекарей! Иди вот сюда, ложись, я тут сена взбил целую гору, знаешь, как мягко! А я наверх полезу.
– А что такое лопас? – полюбопытствовала Ирина, вглядываясь в шуршащую тьму.
– Да сеновал, поветь, куда мечут сено. Именно то местечко, где мы с тобой находимся. Ну, ты идешь?
– Да я не вижу ни зги, – с досадой сказала Ирина, слепо шаря в темноте. – Куда идти-то? Тут змей, кстати, нет? А то шуршит что-то…
– Да это я небось шуршу. Давай руку.
Она вытянула руки в разные стороны, на удачу. Левую тотчас поймала шершавая ладонь Петра и потянула вниз:
– Вот сюда, ложись.
Ирина бухнулась на колени, засмеявшись от щекочущего прикосновения сухой травы, и в это время огнем ударило по сеновалу – огнем и криком:
– Вот вы где валандаетесь?!
Прижав ладони к глазам, Ирина обреченно подумала, что ее жизнь необычайно горазда на повторы…
Она села, угрюмо сгорбившись, и молча принялась слушать новые и старые упреки, которые обрушила на них с Петром Маришка.
Петр тоже не оправдывался, тоже сидел сгорбившись, обхватив руками голову и раскачиваясь взад-вперед, словно в приступе крайнего отчаяния. А может быть, это только казалось в свете фонаря «летучая мышь», который ходил ходуном в руках разъяренной Маришки.