– Вы сначала скажите, сколько это будет стоить! – взвизгнул кто-то над ухом, и Катерина снова шарахнулась в сторону. На сей раз одуванчик не озаботился ее подхватить, и она только потому удержалась на ногах, что наткнулась на стену людей. Оказывается, вокруг собралось немалое количество женщин, которые зачарованно внимали «рекламной акции». Однако низенькая коренастая особа, стриженная «под бокс», с лицом боксера-профессионала, своим ехидным выкриком разрушила колдовство.
– Для кого вы все эти байки травите? – продолжала она. – Думаете, по Покровке одни только «новые русские» на своих белых «шестисотых» разъезжают?
– Вообще-то Покровка уже лет десять как пешеходная улица, – подал кто-то реплику, но женщина не обратила внимания на вспыхнувшие вокруг смешки.
– Да? Это для нас с вами она пешеходная, а им-то закон не писан, за все заплачено!
И, словно в подтверждение ее слов, невыносимо – «шестисотый», кошмарно-белый «Мерседес» равнодушно прополз по единственной закрытой для автотранспорта улице Нижнего.
– Вот! Видите?! – взревела женщина-боксер. – Ну да, именно этого вы и добиваетесь, чтобы нас, простых людей, загнать в Сормово да в Автозаводские окраины, а здесь, в центре, все было бы только для богатых! Сколько, ну сколько стоит стрижка в вашем са-ло-не?! – Она не произнесла, а как бы провыла это слово, сопроводив его соответствующей гримасой.
– Ну, это зависит от сложности… – прошептал бедный одуванчик, покачнувшись от этого бурного вихря классовой ненависти. – Например, самая такая простая… всего сто пятьдесят рублей…
– Всего сто пятьдесят рублей?! – завопила женщина-боксер. – Да у меня пенсия триста, это что, я два раза подстригусь – а потом зубы на полку?!
– А вы займите у вашего лидера, – подсказали из толпы. – У защитника всех обездоленных рабочих и крестьян. У вас-то пенсия, может, и триста деревянных, а у него зелененький летний костюмчик тысячи за три баксов, не меньше! Тот самый, в котором он вчера по телевизору сокрушался насчет голодного и оборванного русского народа.
– Голубенький костюмчик-то, – вмешался новый голос. – Вернее, бледно-голубого колеру.
– Да зелененький, я же говорю! И галстук красно-синий с золотом, сразу видно – ручная работа.
Катерина с ужасом огляделась. Народищу-то сколько собралось! Надо уходить, ей всегда дурно становится от большого скопления людей. И орут, главное, как!
– Да у него таких костюмчиков и галстуков – всех цветов радуги небось!
– А разве только у него? Посмотрите на красноярского генерала! Начинал с белых носков при черных туфлях, а теперь вообще весь в белом, как девственница!