– Как можно охарактеризовать ваши отношения с погибшей? – спросил прокурор.
– Сугубо деловые, – негромко ответил нотариус. – Госпожа Дворецкая, занимаясь предпринимательской деятельностью, частенько обращалась ко мне для составления различного рода документов и удостоверения сделок…
– Нас больше интересует завещание госпожи Дворецкой. Этим также занимались вы?
– Конечно. За годы сотрудничества между мной и Вероникой Анатольевной сложились доверительные отношения. У нее не было нужды обращаться к другому нотариусу. – Родионов уставился на прокурора, пытаясь отгадать, доволен ли тот его ответом.
Судя по всему, он был на верном пути, поскольку государственный обвинитель прохаживался мимо свидетельской трибуны, довольно потирая руки и изредка поглядывая в сторону судьи. Похоже, он сам пытался предугадать ход мыслей председательствующего.
– Значит, говорите, доверительные отношения? – прокурор задумался. – А когда впервые обратилась к вам Дворецкая по вопросу составления завещания?
Нотариус сдвинул брови, пытаясь вспомнить.
– Лет десять назад. – Он кивнул головой. – Точно, десять. Будучи особой практичной и здравомыслящей, Вероника Анатольевна любила порядок в делах.
– Ну и какова была ее воля на тот момент?
– Она оставляла все свое имущество детям в равных долях.
– Вполне разумно, на мой взгляд, – улыбнулся прокурор. – Будьте добры, напомните суду суть последнего завещания Дворецкой.
Лицо нотариуса пошло бурыми пятнами. Он поглядел на прокурора, как утопающий смотрит на спасительный круг. Но тот не собирался подсказывать нужный ответ. Родионов вздохнул.
– Все свое имущество Вероника оставила своему адвокату Дроздовой, – произнес он, словно зачитывая некролог.
– Вам известно, кто эта женщина?
Нотариус покосился в сторону решетки.
– Подсудимая. Я понял это уже из газет.
– Верно. Но кем она приходилась Дворецкой: приемной дочерью, сестрой, племянницей? Кем?
– Никем, – обреченно ответил Родионов. – Дроздова была ее адвокатом, но это я уже говорил.
– А я являюсь прокурором, но мне же она не оставила наследства!
Судья оторвался от своих бумаг и почти ласково попросил:
– Соблюдайте этические нормы, если не хотите получить замечание в протокол.
– Извините, ваша честь! Ну, так я продолжу. Почему такое странное завещание? Вы не находите?
– Нахожу. Но Вероника говорила мне что-то про сложности во взаимоотношениях с детьми. Якобы ни один из них не достоин наследства. Что они неблагодарны, непрактичны и пустят деньги по ветру.
– В то время как Дроздова…
– Милая девушка с непростой судьбой. Вероника сказала что-то вроде того, что именно она раскрыла ей глаза на истинный облик детей, часто сетовала на то, что после смерти Дворецкой семейный бизнес придет в упадок.