Прикус окаменел челюстями. Я поглядывала на него несколько раз – он застыл лицом, как будто его выключили.
В подземном гараже, дождавшись, когда дети выйдут из машины, он вдруг сказал, бесстрастно глядя перед собой:
– Она не определялась. Мужа назначил Генерал. Так и сказал на помолвке: «Один будет мне зятем, а другой – сыном».
– Обычно зятя и считают сыном, – пробормотала я, выходя из машины.
– А Генерал вот так поделил: зять и сын – по раздельности. Я тебе сказал все, что знал, – многозначительно заявил Прикус, выйдя и глядя на меня через автомобиль. – Больше никогда ничего о Кобре не спрашивай – все сказал. Если умная – поймешь. А если не поймешь… – Он вдруг широко и от души улыбнулся, выставив зубы. – Все равно мне ваша порода нравится!
И я застыла в темном пространстве гаража, приковавшись взглядом к бегающим вокруг колонны детям, с ощущением только что навязанной сделки: информация в обмен на сватовство.
Прикус, закрыв машину, уходил с большой сумкой к лифтам. Дети бегали вокруг колонны. В будке у въезда далекий охранник включил музыку – ударные отдавались эхом. Я лихорадочно перебирала в памяти все сказанное Прикусом, чтобы найти хоть какой-то ключ в его словах. И не находила.
– Все кусочки должны в конце сложиться в правильную картину, – заявил запыхавшийся Ося.
– Что ты сказал? – дернулась я.
– Нара утащила части мозаики. – На протянутой ладошке – вырезанные фигурно кусочки раскрашенных картонок. – И у меня ничего не получалось, я уже подумал, что дебил.
– Ты рассердился? – рассеянно спросила я.
– На нее? – удивился Ося, остановился и уставился на кружащуюся на месте девчонку в коротком плаще.
– А ты меня отлупи! – предложила она, кружась. – Избей же меня, избей, я – мазохистка!
Ося вскинул на меня удивленные глаза.
– Это слово я тебе потом объясню, – заторопилась я к лифтам. – Дома… При случае. А еще лучше у папы спроси. Он объяснит, как это… по-мужски. Вот именно – по-мужски.
Ося поостерегся сразу спрашивать у отца, он спросил, что означает это слово, у Агелены, как только мы ее увидели лежащей на диване в холле.
– Агелена, ты знаешь, что такое мазохистка? – сразу побежал он к дивану.
Агелена медленно села. Я вскрикнула. Ее лицо было в пластырях, верхняя губа вспухла.
– Очень смешно! – прошипела она мне злобно. – Ничего интересней не придумала?
– Марго здесь? – поинтересовалась я вместо ответа и вдруг почувствовала, что меня распирает от подступившего хохота. Определяться, истерика это накатила или здоровая реакция на вопрос Оси, заданный вовремя и по адресу, я не стала. Пошла в ванную и облила лицо холодной водой. Агелена, припадая на правую ногу, поковыляла за мной.