– А вас как только Павел Андрееич увидел, сказал – она моя целиком. Я ее один раз в неделю сделаю счастливой на пять дней сразу! И выделил для обработки субботу.
– Субботу он выделил, потому что в пятницу крутил с Любочкой.
– Нет, не с Любочкой, а с этой, как ее!..
– С Любочкой, медиком из отдела фактурщиков!
– Почему не на семь дней! – закричала я, чтобы прекратить эту муку. – Почему на пять?
Обхохатываясь, мне объяснили, что на шестой день я должна уже была начать зреть, чтобы к седьмому дню желать своего возлюбленного до… Ну, до этого самого.
Я остужаю пламенеющие щеки холодными ладонями.
– Так что же вы теперь будете делать по субботам? – настаивает федерал за рулем.
– Я бы вас пригласил в пятницу поужинать, но вы не в моем вкусе, – сознается федерал рядом со мной. – Я грудастых люблю. И чтобы сзади тоже, вы понимаете?…
– Слушай, да она ничего не знает!
В маленьком зеркальце мне подмигивает веселый глаз, совершенно безумный от злоупотребления бабушкиной выпечкой.
– Ты скажи!
– Нет, ты скажи.
– Лучше ты.
– Я не могу, вдруг она заплачет, я ревущих женщин не терплю, так бы и пристукнул!
– Быстро говорите, что случилось! – закричала я.
– Ну, в общем, – начал федерал за рулем, – ваша мама, если вы в курсе, поехала на вашем автомобиле…
– И с вашим паспортом, и с билетом на ваше имя, который был куплен за два дня до этого! – горячо подхватил другой.
– Да, и с вашим паспортом, поехала в аэропорт. Ну вот, а за ней поехал один наш дежурный по слежке, то есть как раз была его смена до восьми утра. Еще поехал этот Ганс с сопровождающим из нашего отдела. А еще счастливчик, Павел Андреич, вот он поехал с лицом пока не установленным…
– По предварительной разработке, это была Хогефельд! – вступил федерал рядом со мной.
– Ну, допустим, Хогефельд. Уже в аэропорту, когда наш человек увидел, что за ним бегут четверо, достал оружие, и…
– Что с мамой? – всхлипнула я.
– С вашей мамой? Улетела она. Применила к Гансу какое-то психотропное оружие…
– Это потом наши медики определили, а у Ганса давление еще четыре часа скакало, зрачки расшились, и он… Он… – не сдержавшись, федерал рядом со мной захохотал с подвываниями, – такое вытворял с вашей машиной!.. Нет, мне рассказывали, я не поверил!
– Он находился в состоянии долго еще не проходящей эрекции, – осуждающе посмотрел в зеркало федерал за рулем.
– Что с мамой, черт бы вас побрал! – Я посмотрела на часы. Если учесть, что печенье они потребили не на пустой желудок, а сверху пяти-шести пирожных и большого количества чая, так… прибавим минут десять, получается, что приступ болтовни кончится через семь-десять минут.