– Простите?…
– Вы совсем на нее не похожи. Сколько вам? Двадцать пять?
Я с ужасом хватаюсь за щеки. Не скажу, что в семь тридцать утра я выгляжу превосходно, даже если высыпаюсь, а не кручусь волчком всю ночь на нарах, но никто еще не прибавлял мне годков, все только отнимали!
– Викентий Карлович, – кивнул старик. – Как вас называть?
– Инга… А на кого я не похожа?
– Ни на кого вы не похожи. Вы плохо выглядите. Впрочем, в этом заведении плохо выглядят все. Ваша бабушка И-золь-да… – с наслаждением продегустировав это имя, старичок прикрыл глаза и мечтательно улыбнулся, – попросила меня с вами поговорить. Потому что ее не пустили.
– Вы адвокат, которого наняла для меня бабушка?
– Никудышный! – доверительно сообщает мне Викентий Карлович. – Ваша бабушка всегда, бывало, как сходит на мой процесс, поцелует меня потом в макушку и пожалеет. «Кенти, – скажет она ласково, – лучше бы ты занялся делом своего отца!»
– А каким делом занимался вам отец?
– Он делал отличную колбасу.
Я не понимаю, зачем бабушка наняла для меня самого плохого адвоката. Но, как всегда, полностью ей доверяю. Сын колбасника так сын колбасника, ей видней.
– Что будем делать? – бужу я задремавшего со счастливой легкой улыбкой старичка.
– У меня рост метр пятьдесят три, – сообщает он.
– Сочувствую…
– Ни в коей мере! – возбудился старичок. – Ваше сочувствие оскорбительно. Дело в том, что я обожаю высоких женщин, понимаете?
Мне подмигивают.
Я пожимаю плечами.
– Ну как же, количество женщин, высоким ростом которых я мог всю свою жизнь восхищаться, увеличилось многократно по сравнению с желаниями, например, мужчины среднего роста – от ста семидесяти до ста восьмидесяти!
– У нас время не ограничено? – интересуюсь я на всякий случай, потеряв всякую надежду угадать, зачем бабушка прислала этого смешного старичка.
– Да, вы правы, вы совершенно правы. Простите. – Он опять копается в хозяйственной сумке, достает потрепанный блокнот и начинает потрошить сумку снова в поисках ручки. Выудив огрызок карандаша, осматривает его, потом садится в позу примерного школьника, сложив руки. – Слушаю вас!
– Что?…
– Я вас слушаю!
– Я должна рассказать, как все было?…
– Да нет же. Вы должны рассказать мне, как все должно быть! Что именно передать И-золь-де… – полуулыбка на десять секунд, – чтобы она начала действовать!
– Ладно… – Я задумываюсь. – Начнем с агентов отдела внешней разведки, которые отрабатывали мою тетю Ханну.
– Тетю Ханну… Не спешите, пожалуйста, я не успеваю. – Старичок примерно записывает каждое мое слово.
Чтобы не тратить его усердие зря, я начинаю изъясняться более лаконично: