– Вам повезло, – заявила женщина вместо приветствия, когда открыла дверь. – Я подвернула ногу.
Я объяснила ничего не понимающему Ладушкину, что по понедельникам соседка Ханны обычно возвращается с дачи только к вечеру. Инспектор подготовил свой блокнот, соседка Ханны сразу отвела его на кухню, вот он уже зажат на табурете в углу между столом и холодильником, и я могу спокойно выйти на балкон.
Четвертый этаж. Балконы идут по этой стороне дома сплошной полосой, разделенной перегородками. Прогнувшись, я постучала в окно Ханны. Осторожно закинула ногу, вцепившись руками в барьер. Ну вот, балкон закрыт. Зато открыта форточка. Если поставить длинную деревянную цветочницу с засохшей землей стоймя, то земля начнет вываливаться пересушенными комьями, но можно залезть на нее ногами и проползти в форточку.
Когда я пролезла по пояс, я вдруг подумала, что мои предположения о приятном времяпрепровождении противного сержанта могут ведь и не подтвердиться. А что, если он не спит беспробудно после случайного обнаружения фантастического бара Ханны, а лежит где-нибудь под столом совершенно бездыханный, то есть убитый?! А я лезу в квартиру, вместо того чтобы направить туда первым Колю Ладушкина! Став ладонями на подоконник и повиснув вниз головой, так что ноги болтались на улице, я начала анализировать, почему и кем он может быть убит? Даже если все любовники Ханны (а их должно быть неисчислимое количество) не знают еще о ее смерти, они должны помнить, что воскресенье – мужнин день. А вечер понедельника еще не наступил. А вдруг они приходят с утра? Ладно, по предварительном осмотре комнаты, в которую я уже наполовину влезла, никаких бездыханных тел здесь не наблюдается. Кое-как протащив ноги внутрь, сижу некоторое время на подоконнике, восстанавливая дыхание. Открываю балконную дверь, потому что, по моим подсчетам, инспектор Ладушкин уже должен переварить информацию о недельном распорядке моей тетушки и скоро пойдет посмотреть, действительно ли с балкона гостеприимной соседки легко попасть в квартиру Ханны.
Я, осторожно ступая, выхожу в коридор. Тишина. Чтобы не обмирать от страха с каждым шагом, решаю осмотреть квартиру бегом. Проскакивая по коридору из спальни в кухню, замечаю по выключателю, что в ванной включен свет. Прислушиваюсь, прижавшись ухом к двери. Я даже берусь за ручку, но в другой спальне слышен шум и отдаленный грохот. Иду туда. Инспектор Ладушкин, входя через балкон в комнату, задел цветочный ящик. Ящик упал, вывалив наконец из себя всю засохшую землю.
– В ванной горит свет! – тут же докладываю я шепотом. – В остальных комнатах – пусто!