– Коля… – позвал Лопухин. – Коля!
Парховщиков открыл глаза, будто и не спал.
– Проснулся? Идти пора. Времени мало совсем. А из болота выйти надо. Стреляли мы сильно… Немцы искать начнут. И так леса чешут, как гребешком, а после такого салюта и подавно начнут. – Он осторожно потряс мальчишку за плечо. – Вставай, тезка.
Паренек вскинулся, вскочил на ноги, охнул.
– Болит все…
– Ничего. – Иван толкнул ногой немца. – Это мышцы. Да, мензурка?
Доктор удивленно хлопал глазами и тер лицо. Дышал он с хрипами, тяжело.
– Ты еще простудись мне тут… – проворчал Лопухин. – Куда пойдем?
Парховщиков молча махнул рукой. Иван посмотрел в указанном направлении и увидел бревна гати.
– Опять…
– Я пришел, увидел гать, ах ты ж, бедренная мать!
На сухое они выбрались сравнительно легко. Гать, судя по бревнам, была недавняя. Плотно сбитая и достаточно широкая, чтобы по ней можно было идти по двое. Впереди маячила полоса леса. И вот уже под ногами не пружинящий ненадежный кисель из грязи, торфа и травы, а мох, корни и настоящая земля.
Иван остановился. Присел. Потрогал…
– Никогда бы не подумал, что буду так рад обычной земле. Твердо и ничего не шатается! Хорошо-то как…
– Двигаться надо, – прохрипел Парховщиков.
Он дергал ворот гимнастерки, будто тот давил ему горло.
– Ты приболел, что ли? Хрипишь…
Красноармеец ничего не ответил. Только махнул рукой и двинулся в лес.
Они двигались как и прежде: немец посередине, Иван замыкает, а Парховщиков с Колькой впереди. Мальчишка что-то рассказывал красноармейцу, размахивал руками, но Иван слышал только обрывки разговора.
«Как он нас нашел? – задумался Лопухин, глядя в спину Парховщикову. – Не может быть, чтобы костер… Там огонек был как свечка. Да и выстрелы… слышно, конечно, но… Мало ли кто палит в лесу».
Но рациональное мышление, то, чем гордился в свое время Иван, после кошмарной ночи на болоте дало сбой. И ничего, кроме как принять на веру слова Парховщикова, не оставалось.
Костер. Выстрелы. Слышал. Нашел.
Чего еще?
Погрузившись в размышления, он едва не влетел в спину шедшему впереди немцу.
– Приехали.
Они остановились перед небольшой лесной тропой.
– Тут, ребята, наши дорожки расходятся, – прошептал Парховщиков. – Сами вы дальше. Сами. Без меня.
– Погоди, Николай… – Лопухин попытался найти какие-то слова. – Погоди! Может… Может, мы с тобой пойдем? Или ты с нами? Ерунда же какая-то получается! Куда ты один? Да больной еще…
Парховщиков вдруг улыбнулся.
– Нет, Ваня. Ты иди. У нас с тобой сейчас приказы разные. И нарушать их нам с тобой никак нельзя. Сам понимаешь.
Он сделал несколько шагов назад. Поднял руку.