Иван не передумал. Но к вечеру слег в кровать. Болело все.
Так что теперь Лопухин мог с уверенностью сказать, что бывало и хуже. Первые острые боли прошли, дырок в теле не было, а остальное не страшно.
Он вышел из комнаты. В избе было темно. Никого из хозяев Иван не увидел, а потому осторожно, вдруг спят, выскользнул на улицу. Светлое небо, парочка самых ярких звезд едва-едва виднеется на небосклоне. Тихо и спокойно.
Перед тем как двинуть в сторону сколоченного из неструганых досок нужника, Иван постоял на пороге, разглядывая небо.
– Завтра обязательно надо будет к озерам сходить. Обязательно… – бормотал он, возвращаясь. – В лес больше не полезу…
В доме горел свет.
Лопухин приоткрыл дверь. Вошел.
За столом сидел Маркко. Нехитрая закусь, бутылка водки и два стакана говорили сами за себя. Председатель кивнул на стул напротив.
Лопухин присел, чувствуя некое смятение. Словно тут должно было произойти что-то особенное. Важное.
Маркко ни слова не говоря, разлил водку по стаканам. Выпили не чокаясь. Словно на поминках.
Водка ухнула в желудок, сжигая все на своем пути. Сразу захотелось есть, остро, по-звериному.
Иван схватил кусок черного домашнего хлеба, вдохнул полными легкими его душистый, глубокий запах и некоторое время сидел так, погрузившись в благоухание и ощущая, как расходится по телу расслабляющая волна.
Маркко пододвинул к нему тарелку с домашними, сочными колбасами.
– Закусывай. – И тут же налил по еще одному стакану. – Давай…
Снова не чокаясь. Однако теперь водка легла уже по-другому, мягко разлилась, словно первый стакан был подготовительным, и только сейчас алкоголь проявил все свои свойства.
«Верно говорят, между первой и второй перерывчик небольшой, – подумал Лопухин, переводя дыхание. – Не зря!»
– Тебе завтра уезжать, – глухо сказал Маркко, потом неожиданно спохватился: – Извини, что я на «ты» перешел…
– Ничего… – начал было Иван, но Маркко не обратил внимания.
– …просто так уж вышло, что ты как бы… Как бы… – Председатель замолчал, будто бы запутавшись в словах.
– А почему завтра уезжать? Я думал еще…
– Завтра уезжать, – махнул рукой Маркко. – Сам все поймешь утром.
Лопухин решил не спорить. Тем более что даже председатель ему не указ, когда и куда ехать. Не милиционер, поди.
– Жалко, что так вышло… – пробормотал Маркко.
– Ты про что?
– Про деда.
– Йусси?
– Да. – Маркко заулыбался как-то странно, по-детски. – Когда все начиналось только, он не против был. Колхозы. Чтобы работа была. Единственно, не любил, что лес валят. Потому и к лесопилке плохо относился.
– А бензопилы потому взял? – Сказать «украл» не повернулся язык.