Доктор шевельнулся, у него затекли ноги. Но Колька сильнее прижал ствол к его покрытому мелкими каплями пота лбу. На перемазанном лице парнишки играли желваки.
Офицер коротко прогавкал команду, и несколько коротких очередей прокатились грязевыми фонтанчиками по болоту. Одна прошла совсем близко от Ивана. Тот не шелохнулся. И не потому, что не чувствовал страха. Нет. Он просто не мог. Все силы уходили на то, чтобы не уйти в трясину совсем.
Снова затявкал «шмайсер». Доктор вздрогнул и зажмурился.
Но нет… Немцы стреляли, что называется, наудачу.
Вскоре цепь развернулась и ушла в лес. Но беглецы не шевелились до тех пор, пока не стих собачий лай.
Весь день они перли через болото. Колька каким-то образом находил дорогу. Несколько раз он резко менял направление, возвращался. Но всегда они шли по твердому, если так можно назвать пружинящие и медленно уходящие из-под ног корни, торф, упругий холодец грязи. Провалился один раз только немец, который сослепу сделал пару шагов в сторону. Жижа мигом разошлась, и он ухнул по самую грудь, еле вытянули.
Каждый шаг отзывался болью в мышцах. От болотной вони слезились глаза и шла кругом голова. Иван уже не обращал внимания на гадюк, отдыхающих на сухих кочках, на пиявок, впившихся в ноги, весь мир сузился до грязной спины доктора, что маячила впереди.
Иногда они слышали далекий лай и выстрелы. Тогда все трое останавливались, пригибаясь, искали, где спрятаться, чтобы переждать.
Несколько раз немец спотыкался, падал, говорил, что больше не может, но Лопухин молча поднимал его за ворот и пинками гнал вперед. Говорить сил не было. Надо было идти вперед. Только идти. В болоте нельзя стоять.
Когда Колька остановился, Иван ударился в спину вставшего следом доктора.
– В чем дело?! – прохрипел Лопухин. – Чего встали?
Колька молча кивнул вперед.
Там прямо посреди черной воды торчали длинные жерди и был проложен настил.
– Гать. Старая.
Иван молча осмысливал услышанное. Гать. Дошли.
– А немцы на нее выйти могут?
– Не знаю. – Колька пожал плечами. – Могут. Если найдут.
– А стоим чего? – спросил Иван, хотя меньше всего на свете ему хотелось куда-то идти.
Парнишка засмеялся. Странный это был смех, сухой.
– Иди, если знаешь как.
Иван присмотрелся. Гать стояла посреди воды, опираясь неведомо на что. Вокруг были натыканы жерди, на первый взгляд безо всякой системы. Зеленый ковер мха кончался прямиком у ног Кольки. Дальше…
Иван подошел ближе.
Вода была черная, но прозрачная. Было видно, как уходит вниз переплетение корешков, грязи и еще черт знает чего. А дальше… Ничего. Только черная вода. Глубокая. Там, в глубине, будто бы перемешивалась слоями тьма. Завораживающий, тянущий, зовущий к себе водоворот.