– С удовольствием все объясню. А вот от угощения откажусь. Не положено.
Они сели за стол, и Сергей Максимович четко и ясно все разложил по полочкам:
– Считаем снова. Конец первого года – тринадцать. Так?
– Да.
– Во второй год процент считается уже от этих тринадцати. Получается, что если бы он вам отдал деньги через два года, то сумма составила бы семнадцать тысяч.
– Ну, наверное, – ошеломленная такой математикой, кивнула Марина.
– А в третий год, соответственно, считаем базой уже семнадцать тысяч. А тридцать процентов от семнадцати – это как раз двадцать две. Согласны?
Марина остолбенело смотрела на Максимова, не веря пока еще до конца ни сумме этой огромной, ни тому, что деньги уже у нее. Она и на свои-то десять уже не очень рассчитывала, а тут целых двадцать две! Вот это удача!
– Подождите! А с вами как мне рассчитываться?
– Со мной? – Он искренне удивился. – Никак.
– Ну как же?! Я слышала, что вознаграждение в таких случаях составляет чуть ли не половину суммы.
Сергей Максимович рассмеялся:
– Вы мне ничего не должны. Мы выполняем задание Алексея Георгиевича. Это первое. А второе, если честно, то бесплатно мы не работаем, конечно. И приятеля вашего мы облегчили еще на некоторую сумму.
– Ой!
– Что? Уже жалко обидчика?
– Да нет… Не то чтобы жалко, а неожиданно как-то…
– Ладно, Марина Владимировна, пойду я.
– Спасибо вам огромное! – Марина прижимала руки к груди и чуть ли не кланялась Сергею Максимовичу в благодарном порыве.
– Вот моя визитка. Если кто-то побеспокоит вас, обращайтесь! Постараемся помочь.
– Да, да! Спасибо!
Виталий Петрович поначалу испытывал некоторые угрызения совести в отношении своей приятельницы Марины, но недолго. «Подумаешь, десятку должен. Отдам при случае. Сейчас совсем нет лишних денег. „Ауди“ свежую взял недавно, проект начинаю интересный с новым партнером. Надо определенную сумму вложить. А она со своими слезами. Отдам через полгодика». И настолько тема эта была несущественна для Виталия Петровича, что, когда двое интеллигентных с виду мужчин в серых костюмах уверенно и даже как-то по-хозяйски вошли к нему в кабинет, он даже и предположить не мог, что визит их может быть связан с такой мелочевкой.
– Господа? В чем дело? Вы кто?
Они молча сели.
Виталий Петрович успел отметить про себя, что охрана не доложила о приходе посторонних в офис, что секретарь не предупредила… Он успел удивиться внутренней тревоге, которая уже начинала вызывать предательскую дрожь под коленками и учащенно пульсировать в горле.
Двое молчали. Сидели спокойно, смотрели на него и молчали.