Да, они могли бы подружиться, но теперь он упрекал ее за все: за то, что она приехала, за то, что принимает ухаживания кузена, за то, что не соглашается покинуть Замок, – и истинная причина всех этих упреков – Алессандро.
– Я очень хотела бы уехать, – сказала она. – Вы обещали меня отвезти.
– Обещал и отвезу. – Он даже не давал себе труда скрыть свое нетерпение. – Мы можем поехать сразу же после обеда. В это время все отдыхают. Никто не хватится вас до самого вечера.
Ее вдруг охватило желание открыть ему всю правду: почему она здесь, и почему не может уехать, и кто такой на самом деле Алессандро. Конечно же, он ей не поверит. Просто невозможно себе представить, чтобы герцог Маласпига занимался торговлей наркотиками, да еще и был убийцей! Она даже могла вообразить себе, какое недоверие выразит его лицо. Конечно, он расскажет обо всем герцогу. Она встала, застегивая свой кардиган. На нем было заметно крошечное пятнышко от маркера. Наверно, соскочил колпачок. И он тоже смотрел на пятнышко.
– Я не могу уехать сегодня, – сказала она. – Обещала пробыть здесь весь день Но завтра утром я могу поехать. Рано утром. Вы меня отвезете?
– Конечно. Но лучше бы вы уехали сегодня. Ради всего святого, держитесь от него подальше в присутствии Франчески. Это самое малое, что вы можете сделать.
– Постараюсь, – обещала она.
Они повернулись и пошли обратно к Замку. Был лишь один способ раздобыть доказательства, необходимые Рафаэлю. Вернуться в кладовую, осмотреть и отмаркировать картину.
Когда они вышли из-за деревьев, солнце как раз появилось из облака. Катарина на мгновение остановилась. Они как раз достигли нижней части наружной стены. Под ними простиралась пропасть в несколько сотен футов; ниже начинались уже крыши Маласпига.
– Замок стоит даже выше, чем я думала, – сказала Катарина.
– Это совершенно открытое место, – ответил Драйвер. – Но Замок был построен так, чтобы господствовать над всей округой. Его не могла бы атаковать и взять даже целая армия. Закройте наружные ворота, и только птица попадет внутрь.
* * *
Натан дремал в камере предварительного заключения. Он сразу же снял галстук и ботинки, вытянулся на стуле, откинув голову на спинку, и через несколько секунд уже спал. Он был сильно измордован Карпентером, но на душе у него было спокойно, и он уснул. Мари в безопасности. Даже если Тейлора и загребли, он знает, что он, Натан, сдержал свое слово. Харпер был убежден, что антиквар быстро расколется, если на него нажать как следует. Натан, однако, думал, что Харпер ошибается; впрочем, он очень устал, все его тело болело, и ему было все равно. Он действовал только из любви к жене и желания оградить ее от угрожающей ей участи. Чтобы спасти свою Мари, он был готов на все, включая даже убийство. Он знал, что прямых улик против него нет, а косвенных недостаточно для возбуждения уголовного дела. Если Тейлор не потеряет голову и по-прежнему будет требовать своего проныру адвоката, самое худшее, что грозит Натану, – увольнение из Бюро. Это можно пережить. Его с удовольствием возьмет к себе какое-нибудь не слишком щепетильное частное сыскное агентство. А ставки у них повыше, чем у правительства. Как только дверь открылась, он сразу же проснулся. И, увидев Карпентера, нагнулся и надел ботинки. На этот раз он не позволит себя избить. Он сжал руки в кулаки и стоял, слегка ими покачивая.