Когда Натан сделал свое признание, Карпентер, знакомый лишь с американской судебной процедурой, позволяющей произвести арест через несколько часов, какой бы важной особой ни был подозреваемый, был уверен в скором успехе. Но он забыл о медлительности и необъективности европейских судебных систем. Полиция не могла ворваться в Замок Маласпига и арестовать его владельца, не получив официальной санкции на этот арест.
К тому времени, когда они получат наконец официальную санкцию и отправятся в Замок, Катарина будет уже мертва. Он поднял телекс и перечитал его. Рафаэль попытается как-то связаться с ней, предупредить ее, чтобы она срочно уехала. Фирелли удалось дозвониться до Флоренции, но это ему не помогло. Он бесследно исчез. Карпентер встал, вышел в коридор и поднялся на лифте в кабинет Харпера. Кабинет был заперт. Понятно. Не станет же Харпер торчать здесь всю ночь. Натан сделал свое признание, судебное дело открыто, и шеф может позволить себе поехать домой и хорошенько выспаться. Он-то не влюблен в Катарину Декстер. Карпентер вернулся в свой кабинет. Было около десяти вечера. Он набрал номер квартиры Бена Харпера.
– Это я, Фрэнк, – сказал он. – Извини, что звоню тебе домой, но я прошу разрешения вылететь в Италию. Сегодня ночью.
После недолгой паузы Харпер ответил:
– Прости, я знаю, что ты чувствуешь, но тут ничего не поделаешь. Это внутреннее итальянское дело, совместно с Интерполом. У нас нет никакого права вмешиваться... Я не могу послать тебя, Фрэнк. И ты это знаешь.
– Я получил телекс от Рафаэля, – сказал Карпентер. – Кейт находится в Замке. Он не уверен, что ему удастся с ней связаться и что он сможет вызволить ее оттуда. Они не могут арестовать герцога, пока не получат эти проклятые высочайшие санкции. Они убьют ее, Бен. Я знаю это. Я должен немедленно вылететь туда.
– Я знаю, что ты чувствуешь, – сочувственно произнес Бен. – Но я не могу нарушать правила. Даже если бы ты и вылетел, судя по тому, что сказал мне Натан, вероятно, уже слишком поздно. Если не поздно, Рафаэль непременно с ней свяжется. Ты ничего не можешь сделать.
Карпентер держал трубку, ничего не отвечая. Слишком поздно. Пока сегодня утром они держали под арестом Тейлора, Свенсон уже успел уехать в Италию, в Маласпига. Катарина, возможно, уже мертва, пока они посылают свои телеграммы и рассуждают, как ее спасти.
– Я вылетаю, – сказал Карпентер. – Беру отпуск и вылетаю. В свое свободное время, неофициально. – Он не стал ждать ответа и положил трубку. Набрал номер агентства ТВЛ[20]и заказал билет на последний рейс в Рим: вылет в одиннадцать часов вечера. На его счастье, кто-то сдал два билета первого класса. Он заехал к себе на квартиру, взял заранее собранную сумку и поехал в аэропорт Кеннеди, отдавая себе полный отчет, что все это может оказаться пустой тратой времени, перчаткой, брошенной в лицо судьбы. Как сказал Харпер, он скорее всего опоздал.