Взяв такси, он поехал в санаторий «Бель-Эр», расположенный на холмах над Голливудом, в двенадцати минутах езды от его окраины.
Это был довольно красивый, колониального типа особняк с оштукатуренным фасадом и колоннами, среди прекрасно ухоженного сада, где сидели больные, некоторые из них с медсестрами. Он подошел к справочному бюро и спросил мисс Харрисон. Хорошенькая живая сестра направила его на первый этаж.
– Восемнадцатая комната, сэр. Она вас ожидает. Когда Карпентер вошел в ее комнату, то через большое, до самого пола окно он увидел великолепную панораму парка и лишь затем заметил сидящую в кресле женщину, с цветным пледом на коленях.
– Мисс Харрисон? Я Фрэнк Карпентер. – Он пожал ей руку и предъявил свое служебное удостоверение.
Она скользнула по нему взглядом и тотчас же вернула.
– Присаживайтесь, мистер Карпентер. Пододвиньте стул поближе.
Она отнюдь не была так стара, как он себе представлял; в свое время она была, должно быть, даже прехорошенькой. Ее все еще белокурые волосы были красиво причесаны; глаза, видимо составляющие предмет особой ее гордости, все еще ярко голубели. Маленькое личико носило на себе отпечаток боли и душевной горечи. Когда она улыбалась, ее губы слегка изгибались с одной стороны.
– Я позвоню, чтобы принесли чаю, – сказала она. – Я уже заказывала его, но они здесь такие нерасторопные и забывчивые, что приходится им обо всем напоминать. – Кругом царил образцовый порядок, и Карпентер чувствовал, что это обвинение ни на чем не основано, но он хорошо видел, что послужило его причиной. Левая рука у мисс Харрисон была парализована, она лежала у нее на коленях вся белая, с растопыренными пальцами, кверху ладонью.
В дверях появилась сиделка.
– Вы звонили, мисс Харрисон?
– Принесите, пожалуйста, чаю на двоих. И немного кокосового печенья. – Она повернулась к Карпентеру. – Чем я могу вам помочь, мистер Карпентер? Уже очень давно никто меня не посещал. Люди инстинктивно чураются инвалидов.
– Спасибо, что согласились меня принять, – поблагодарил он. – И обещаю не утомлять вас.
– Ну нет, так быстро вы от меня не отделаетесь, – рассмеялась она. – Я просто подыхаю здесь от тоски. Если в я могла ходить, через десять секунд я бы удрала отсюда, но, увы, у меня был удар, и с тех пор я лишилась всякой подвижности. Вот уже четыре года, как я заперта в этой клетке. Потихоньку, дюйм за дюймом, сдаю свои позиции. Когда придет ваше время, мистер Карпентер, постарайтесь уйти, громко хлопнув дверью. Уходить вот так, мало-помалу, не очень-то приятно.
– Да, конечно, – согласился он. – Но я удивлен, что никто вас не посещает. Вы, должно быть, скучаете в одиночестве.