– Кто там?
– Федеральные агенты. Откройте.
Дверь, как и все двери в нью-йоркских квартирах, была снабжена засовом и цепью. Он отодвинул засов и приоткрыл дверь, не снимая, однако, ее с цепи.
– Предъявите ваше удостоверение, – сказал он. – Откуда мне знать, что вы из ФБР?
Кто-то просунул в щель удостоверение и тут же его убрал.
– Откройте дверь, – потребовал чей-то голос, – или мы ее взломаем.
Тейлор открыл дверь. Через двадцать минут он уже сидел в кабинете Карпентера, требуя адвоката и отказываясь отвечать на какие-либо вопросы. Он так и не успел отменить свое распоряжение о Мари Натан.
Маласпига – маленький городок с пыльными розовыми и желтыми домами, крытыми, как это принято в Тоскане, красной черепицей, с церковью и высоким перстом кампанилы, бронзовый колокол которой возвышается над всей окрестностью. Этот городок пятнадцатого столетия, расположенный в ста пятидесяти километрах от Флоренции, приютился у подножия массивного холма, поросшего зелеными оливами и высокими кипарисами. Машина ехала по узким улочкам, мощенным булыжником, без тротуаров, дома льнули друг к другу, не оставляя никаких просветов. Была тут и маленькая площадь со статуей рыцаря, восседающего на скачущей лошади.
Катарине не надо было читать надпись, чтобы узнать, что это герцог Маласпига. Она сидела на заднем сиденье с герцогиней Франческой, за рулем был Джон Драйвер. Перед ними по извилистым улочкам ехала вторая машина с шофером в униформе. В ней сидели герцог и его мать. Катарина почувствовала в этом некий ритуал: феодальный господин торжественно возвращается в свои владения. Она увидела, что прохожие приветствуют переднюю машину, а несколько детишек кричали и махали герцогу и его матери. Как бы ни относился внешний мир к Маласпига, они были популярны в своем мире. Оставив позади город, машины стали подниматься вверх по крутому склону холма. Дорога была широкая, безукоризненно ровная; чем выше они забирались, тем откос с правой стороны становился все круче и круче. Катарина повернулась к Франческе, которая почти всю дорогу молчала.
– Замок находится на самой вершине?
– Да. Его можно было видеть еще с нижней дороги. Но я забыла показать.
Джон сказал с переднего сиденья:
– Всякий раз, когда я сюда приезжаю, я чувствую себя сказочным Джеком, взбирающимся по фасолевому стеблю[14]. Скоро вы его увидите.
– Надеюсь, вы взяли с собой теплую одежду. – Из-под подкрашенных ресниц смотрели полные откровенной враждебности глаза. – Вечерами бывает очень холодно.
– Благодарю вас, у меня есть все нужное. – Катарина отвернулась и стала смотреть в боковое стекло. Она никогда еще не находилась в такой близости к жене своего кузена. В течение двух часов, пока они ехали, она ощущала на себе всю ее холодную неприязнь; это было не очень приятно, хотя и объяснимо. Женщина ненавидела ее, и Катарина понимала почему. Но то была ледяная ненависть, порожденная совершенно холодным, а не огненно-жарким темпераментом. Алессандро был ей полной противоположностью: он поражал своей пламенной пылкостью, неукротимой гордостью, темпераментом, чувственностью. Она вдруг подумала, что он просто физически не может любить такую женщину, и тут же сердито упрекнула себя за то, что оправдывает его. Взглянула на город, который отсюда выглядел кукольной деревней, и поняла, как высоко они находятся.