— Зараз, тату, — приговаривала Оксана и щупала пульс, — потерпи, миленький… Ну где вы, Елизавета Трофимовна?!
— Заблудилась я! — наконец-то послышалось из-за перегородки. — Этот бандера ходов нарыл! В козлятник попадаю, и все тут!
— Давайте замки сломаем!
— Попробовать можно, — неуверенно согласилась Сова. — Ты со сватом где находишься?
— В комнате за печкой…
— Ну и нехай! Сейчас…
Клацнул затвор, и тут же, один за одним, прогремело три выстрела. Ковер на стене у деда трижды всколыхнулся, пули ушли в стену напротив, но дверь и сама перегородка устояли.
— Вот стерва! — выругалась бабушка. — С «вальтера» не берет. Погоди, я трехлинейную достану!
Еще через несколько минут грохнуло так, что зазвенело в ушах. Тарас Опанасович встрепенулся:
— Стреляют?
— Лежи, тату!
— Глянь там, замок упал — нет? — спросила Сова. Оксана отвела простреленный ковер в сторону — поклеванный пулями тяжелый замок оказался на месте:
— Висит!
— Это только в кино показывают, — заворчала бабушка, — стрельнул, и открывается… Иди за печку, сейчас гранатой подорву!
— Что вы, Елизавета Трофимовна! Какой гранатой?
— Противотанковой. Сидите на месте! Урону много не будет, она кумулятивная.
Возражать, а тем более удерживать Елизавету Трофимовну от поступков было невозможно. Оксана убежала за печь, накинула на отца одеяло, а сама села на пол и зажала уши. От взрыва Дременко подбросило на кровати, а Оксану на минуту оглушило. Сорванную с петель дверь унесло к стене, а в окне напротив вылетели стекла вместе с рамными переплетами. В пустой проем устремился черный клуб пыли и дыма.
Урону и в самом деле было не много.
Оксана потрясла головой, бросилась к отцу, а тому от взрыва будто бы полегчало, по крайней мере, взбодрился и теперь сидел, хлопал глазами, словно разбуженное дитя:
— А шо взрывают, Ксана?
Она пощупала сильный и тугой пульс, послушала бы и сердце, но в ушах еще звенело. Бабушка явилась из пыли и дыма, словно из-за занавеса, держа в руке ведро.
— Ты что это, сват, расхворался? — поднесла ему кружку с водой. — Нашел время… Скоро Юрко объявится, свадьбу играть будем. А ты помирать собрался!
— Правда, что ли? — встрепенулась Оксана. — Звонил? Или письмо?
Сова хладнокровно выпоила кружку, зачерпнула вторую:
— Ишь, нутро у тебя горит… Знак мне был!
— Какой знак?!
— Сейчас из норы вылажу в козлятнике… А Степка в сторону Якутии мордой встал и орет. Он у меня никогда не обманывает — к дорогому гостю. И еще. Я тут прилегла и сон видела…
— Не верю я в сны, — враз обвяла Оксана. — И козлу вашему… Который раз уж предсказываете, а где Юрко?