В комнату вошла старшая фрейлина и, низко поклонившись графине, крепко взяла девушку за руку и вывела ее в коридор. Они долго шли молча по узким, полутемных коридорам, и ни один человек не встретился им на пути. Ольма встревожилась — куда ее ведут? Вокруг царило запустение, стены были покрыты слоем пыли, редкие окна серебрились множеством паутинок.
На Ольму внезапно навалилась страшная усталость, она еле передвигала ноги и мечтала только об одном — хоть немного выспаться. Слишком много событий произошло за этот безумный день…
Она пришла в себя в небольшой комнате, со стенами, уютно задрапированными коврами с изображениями сцен охоты. Посреди нее стояла широкая кровать с двумя пышно взбитыми подушками и отделанным кружевами атласным одеялом. В углу, у одного из трех овальных окон, в камине лениво потрескивал огонь. На маленьком столике возле кровати стоял подсвечник с горящими свечами, рядом лежало блюду с пирогами и фруктами.
Не раздеваясь, девушка забралась в кровать и укрылась теплым одеялом — в комнате было сыро и прохладно, несмотря на огонь в камине. Сразу заснуть ей не удалось — любой шорох в темных углах заставлял сжиматься ее сердечко. Даже в самый бурный шторм ей не было так страшно. Замок оказался совсем не таким, каким она видела его во снах. Вместо огромных, залитых светом залов, полных прекрасно одетых танцующих пар — особняк на безжизненной каменистой равнине, больше похожей на тюрьму, с людьми-призраками, плетущими, как пауки, сотни интриг. И в середине сети — отвратительный толстяк Сантий Спелл, с улыбкой протягивающий к ней цепкие как клешни руки…
Девушка проснулась только под утро, когда мгла за окнами стала понемногу рассеиваться. Не удержавшись, она немного поела. Пироги были черствыми и перенасыщенными специями, зато вкус фруктов ее поразил — это были далеко не те пресные синтеяблоки, которые отец иногда покупал в поселковой лавке.
Входная дверь, как Ольма и ожидала, оказалась запертой, зато за одним из ковров она обнаружила небольшую туалетную комнату и роскошную мраморную ванну, до краев наполненную голубоватой водой. Ольма едва не задохнулась от восторга — ей еще никогда в жизни не приходилось плескаться в воде! На островах каждая капля пресной влаги была на учете, так что рыбаки с детства привыкли обходиться обтиранием влажной губкой.
Только через час, вновь нарядившись в платье фрейлины, она смогла обдумать происшедшее вчера. И сразу же чудное настроение улетучилось.
Итак, Спелл подло обманул их с отцом. Вместо почетной службы у добропорядочной старой графини ей, Ольме, предстоит сыграть постыдную роль в грязной игре графа и Сантия Спелла. Нет, только не это, лучше смерть!..