– Бабушка, – не унималась она, – часто повторяла, что у Маргарет Ловетт липучести больше, чем у скотча.
– Ты специально это делаешь? – поинтересовался Джон. Джорджина опешила:
– Что?
– Хвастаешься передо мной своим бюстом?
Отодвинувшись от стола, Джорджина оглядела свое декольте и запахнула халат до шеи.
– Нет.
Передние ножки стула со стуком опустились на пол. Джон встал. Заглянув в огромные зеленые глаза Джорджины, он не удержался и уступил безрассудству. Подняв руки, он приказал:
– Иди сюда. – Когда Джорджина подошла, он обнял ее за талию и прижал к груди. – Я уезжаю, – сказал он, зарываясь лицом в ее волосы. – Поцелуй меня на прощание.
– Ты надолго?
– Нет, – ответил он, чувствуя, как тяжелеет тело. Движением кошки, потягивающейся на подоконнике, Джорджина обняла его за шею.
– Я могла бы поехать с тобой, – промурлыкала она. Джон покачал головой:
– Хватит об этом. Просто поцелуй меня.
Джорджина приподнялась на цыпочки и сделала то, о чем он просил. Она целовалась как опытная женщина. Ее приоткрытые губы прижались к его губам. Джон ощутил на них привкус апельсинового сока и обещание чего-то еще более сладкого. Ее язык стремительно ворвался ему в рот. Она запустила пальцы в его волосы и ногой обвила голень. Джоном овладела самая настоящая похоть, опалив огнем все тело. Член тут же встал.
«А она профи», – подумал Джон и слегка отстранился, чтобы заглянуть Джорджине в лицо. Ее губы блестели, дыхание было прерывистым. Если бы в ее глазах отразился хотя бы намек на тот голод, который испытывал он сам, он бы повернулся и ушел. Удовлетворенный.
Джон перевел взгляд на ее каштановые с красноватым отливом волосы, вившиеся тугими спиралями, и ему безумно захотелось взять их в руки. Он понимал, что надо уйти. Просто повернуться и выйти за дверь. Но вместо этого он решился заглянуть ей в глаза.
Нет, до удовлетворения далеко. Пока. Положив руку ей на затылок, он слегка отклонил ее голову и впился ей в губы. Не отрываясь от ее рта, он стал подталкивать ее. Джорджина пятилась, пока не уперлась спиной в буфет. Губы Джона переместились на ее щеку, на подбородок, на шею. Чтобы волосы не мешали, он отбросил их ей за спину. Она пахла цветами и теплой женственностью. Он стащил халат с ее плеч. Сразу почувствовав, как она напряглась в его объятиях, он приказал себе остановиться.
– Ты вкусно пахнешь, – сказал ей в шею Джон. Он поддел пальцами изумрудную бретельку бюстгальтера и поцеловал Джорджину в ямочку под шеей.
Джорджина накрыла его руку своей.
– Кажется, мы не собирались заниматься любовью.
– А мы и не будем.