Джорджина наспех завязала пояс и побежала по узкому коридору. Сердитые слова, которые она приготовила для дочери, замерли у нее на губах, когда она остановилась в дверях. Мужчина, сидевший на диване рядом с ее дочерью, пришел сюда вовсе не для того, чтобы предложить спасение души.
Он поднял голову, и Джорджина заглянула в голубые глаза своего самого страшного кошмара.
Она открыла рот, собираясь что-то сказать, но не смогла выговорить ни слова. Спазм сдавил ей горло. За долю секунды ее жизнь остановилась, дрогнула и полностью вышла из-под контроля.
Время не двигалось, пока Джорджина смотрела в голубые глаза. Она чувствовала себя сбитой с толку и не могла в полной мере осознать, что Джон Ковальский, такой же огромный и красивый, как семь лет назад, как на фотографиях в журналах, как вчера вечером, сейчас сидит в ее гостиной, сидит в ее доме, на ее диване, рядом с ее дочерью.
Джорджина схватилась за горло и глубоко вдохнула. Она ощутила, как под ее пальцами учащенно бьется пульс. Джон выглядел абсолютно чужим в этом доме, ему здесь места не было.
– Александра Мей, – наконец на выдохе выговорила Джорджина и перевела взгляд на дочь. – Ты отлично знаешь, что нельзя впускать в дом чужих.
Глаза Лекси расширились. По тому, что ее назвали полным именем, она поняла, что ее ожидают крупные неприятности.
– Но… но… – забормотала она, соскакивая с дивана. – Послушай, мама, ведь я знаю Мистера Стену. Он приходил к нам в школу.
Не вникая в объяснения дочери, Джорджина опять устремила взгляд на Джона и спросила:
– Что ты тут делаешь?
Джон медленно поднялся и полез в карман своих потертых джинсов.
– Ты уронила это вчера, – сказал он и бросил ей чековую книжку.
Книжка ударилась Джорджине в грудь и упала на пол. Она не стала ее поднимать.
– Не было никакой надобности заносить ее.
Джорджина испытала некоторое облегчение. Значит, Джон пришел, чтобы вернуть ей чековую книжку, а не потому, что узнал о Лекси.
– Ты права, – согласился он.
– И все же спасибо, – проговорила она и направилась к двери. – Мы с Лекси собирались уезжать, да и у тебя наверняка есть более важные дела. – Она взялась за бронзовую ручку и открыла дверь. – Прощай, Джон.
– Я не уйду. – Он прищурился, и сразу стал заметен маленький шрам, пересекавший левую бровь. – Пока мы не поговорим.
– О чем?
– Ну, не знаю. – Он помолчал. – Может, о том, что нам следовало бы обсудить семь лет назад.
Джорджина забеспокоилась.
– Не понимаю, что ты имеешь в виду.
Джон посмотрел на девочку, которая стояла в центре комнаты и с интересом следила за взрослыми.