На этом наша акция закончилась, и можно было подвести итоги. Мы потерь не понесли, никто из местных жителей не пострадал (мы их предупредили о будущей акции, чтобы не выходили из домов). Единственный ущерб понес отец одного из наших командиров взвода, которого все звали Фриле. Точнее, ущерб понес не отец Фриле, а его дом, которому неприятельская мина разворотила крышу, и поэтому он был весьма недоволен русскими. Меня же чья-то крыша мало волновала, главное, мы противнику дали «прикурить», и он в дальнейшем опять притих. Наш престиж тоже вырос, и Ненад часто потом говорил о том, как я хорошо стреляю из гранатомета, хотя ничего необычного я не сделал, просто с РПГ-7 ночью куда легче стрелять, чем из югославского М-57. Главное, мы действовали быстро и слаженно. Большую роль сыграл наш минометный огонь, который вели по корректировке и по конкретным, а не площадным, целям. Минометы ведь отнюдь не простое оружие, каким его многие видели. Работа с ним требовала многих знаний и умений, в том числе — по топографии и вычислениям.
В нашей же войне нередко многое забывалось: например, в минометчики порою шли люди, не особо желающие принимать участие в акциях. Те же батареи 120 мм минометов были нередко неплохим местом отдыха. Артиллерийских дуэлей на этой войне почти не было, и позиции, находящиеся в 2–3 километрах от линии фронта, менялись редко. В нашей бригаде, насколько я помню, 120 мм минометы стояли в одном месте Луковицы, звавшимся Перляво бырдо и, понятно, что и укрытия, и определенный комфорт здесь был. То же относится и к другим бригадам. Это не значит, что минометчики трудились мало и не рисковали. Было всякое, но суть в том, что общий профессиональный уровень минометчиков был низок и еще хорошо, что сохранилось определенное число опытных вычислителей, дававших уже готовые данные для прицелов в соответствии с запросами с позиций. С бригадными минометчиками дело еще шло неплохо. А вот с батальонными, тем более — в четном звене, дело было хуже. Один случай халатности при стрельбе из миномета произошел в Касиндольском батальоне. Их минометчики не закрыли ствол миномета от дождя, а потом решили из него стрельнуть. Из миномета, в котором плещется вода, мина далеко не улетит, и на это раз она улетела на несколько десятков метров вперед, попав на сербские же позиции и раздробив одному сербскому бойцу две ноги. О профессиональном уровне не проходилось тут и говорить. Я помню, как один мой сербский товарищ, в общем, хорошо и долго воевавший, навел прицел, сверяясь не по таблице, а на глазок. Сделав это, он сразу успокоился, даже не выровняв прицел, оставил этот миномет стоять в том же положении, как и стоял. Мы же не только не допускали таких ошибок, но и обеспечивали эффективную работу миномету, и это было нашей общей заслугой.